С-Петербург, сентябрь, 2018 года.
Я вышел, на крыльцо своего линейного отдела и широко вдохнул свежий осенний воздух. После ночного дежурства, это особенно хорошо чувствовалось. Неожиданный сигнал автомобиля привлек мое внимание. Увидев, что за автомобиль сигналит, у меня заныли оба моих ранения. Это был уже знакомый мне автомобиль Лепшина, рядом с которым стоял Егор. Демонстративно неторопливо подойдя к нему, мы поздоровались.
– Поехали, прокатимся, – обратился ко мне Егор.
– Да, знаешь, как то не особо хочется, – ответил я. – Последнее наше катание, стоило жизни трем моим друзьям, а мне обошлось двумя дырками и палатой реанимации.
– Я тебе говорил, – обращаясь к Егору, сказал Петр Андреевич, вылезая из автомобиля, – что так и начнется разговор.
– Здравствуй, Костя, – протягивая руку, обратился он ко мне.
– Приветствую, – ответил я, пожимая ее.
– Мы не все тогда, в больнице рассказали, – обратился ко мне Лепшин.
– Это я уже понял, Петр Андреевич, так что можно переходить к сути.
Переглянувшись, с Егором он сказал:
– Мы тебе не сказали, что по данным экспертизы, в печи были не тетради, а судя по качеству пепла, фотографии и газеты с журналами, а электронных средств хранения информации, не было вовсе.
После этих слов, Егор протянул мне фотографию. Взглянув на нее, я увидел молодую женщину, с черными, как смоль волосами и короткой стрижкой. Лишь внимательно присмотревшись, я понял, что это Маша. Умелый макияж, делал ее неузнаваемой без всякой пластики.
После этого я вернул фотографию Егору, и молча сел на заднее сидение автомобиля. Выезжая со двора, Лепшин обратился ко мне:
– О чем, думаешь, Костя?
– Как бы мне еще, пару дырок не заработать, – откровенно признался я……