Повинно покивав головой, строго рассматривающим его, застоявшимся в очереди бабкам, на совершенно ватных ногах добрёл до ближайшей лавки и обессиленно шлёпнулся на неё. Посидев немного и послушав как хор молодых голосов вовсю распевает умоляя:
– Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Совсем растерялся когда толстый, обросший лохматой бородой пожилой мужик в священнической одежде пошёл по периметру помещения держа в левой руке толстую палку с горящей свечой, а правой размахивая сильно дымящим кадилом. Народ в церкви, кроме тех кто стоял в очереди на исповедь, как перепуганные овцы, сбился в кучку в центре храма. Антон, на которого цыкнула какая-то из бабок, тоже послушно всунулся "внутрь стада", как и всё, зачем то, поворачиваясь вслед за сердито зыркающим и что-то себе под нос бормочущим дядькой. Дождавшись когда всё закончилось и люди начали потихоньку "растекаться по углам", Антон потихоньку прокрался на выход и, мелко семеня, выскользнул из помещения. Оказавшись на улице облегчённо вздохнул и пошагал со двора.
– Фа-фаамм!!!
Раздался за спиной то ли автомобильный, то ли паровозный гудок. Антон инстинктивно бросился в сторону. За рулём того "крузака", который только что стоял, а сейчас отъехал от храма и катил на выход, сидел лысый, гладко выбритый мужик лет сорока пяти, с головой похожей на китайскую тыкву. Смерив "безлошадного утырка" презрительным взглядом, "крутой кент" газанул и скрипнув колёсами выскочил со двора в проулок.
"Ты смотри-ка, презирает он видите ли меня, более крутым себя считает", – усмехнулся внутри себя Антон, – "а у самого, "крузачок" явно "несвежий", вон как коптит уже…, так, стоп! Значит – это не священника машина, а на чём же тогда ездит то батюшка, который со мной сейчас разговаривал?"
Катя пришла уже ближе к полуночи. Антон несколько раз собирался позвонить завотделением и каждый раз его что-то останавливало.
"Идиот! Надо ж было у неё номер телефона спросить и записать, вот если не приедет сегодня, что опять "в контору" звонить и именно её "заказывать"? Что-то стрёмно как-то…"
– Привет, – голосом лет пятнадцать-двадцать прожившей с мужем жены поздоровалась с ним ещё вчера совсем не знакомая девушка.
Просунувшись мимо стоящего в коридоре Антона и уронив в комнате довольно увесистую сумку, буднично-усталым голосом спросила:
– Ужин есть?
Опять же перекусивший в "макдональдсе" Антон растерянно развёл руками:
– Надо было сказать, я б чего-нибудь купил…
– Ага, ну да, конечно, всё тебе надо говорить и напоминать, – точь-в-точь как Лена заворчала Катя открыв взвизгнувшую "молнией" сумку и зарывшись в неё, – я так и думала, что пожрать у тебя ничего нет, поэтому и в "пятёрку" забежала. Щас, чего-нибудь приготовим, а то вторые сутки на перекусах, хорошо что на работе, всё более-менее, спокойно, короче…