Непрерывно что-то вполголоса бубня себе под нос, лихо сварганила то ли "гавайское", то ли "мексиканское" блюдо с макаронами. Антон наблюдал за ней как зачарованный, чувствуя временами, как сердце сладко стискивает ностальгическими воспоминаниями, о том времени, когда Лена, вот также, до того, как они резко и вдруг "сказочно разбогатели", приходила с работы, и так же как эта молоденькая, осунувшаяся от усталости девушка, с ворчанием готовила ужин, кормила совершенно не приспособленных к домашним делам мужа и сына.
Наскоро проглотив свою долю еды с тарелки и со вздохом попросив:
– Помой? Будь другом?
Побрела в ванную захватив с собой объемный, хрустко шумящий полиэтиленовый пакет. Вышла где-то через полчаса в какой-то, дико розовой пижаме "заляпанной" ярко-синими бегемотиками.
Как-то "привычно" чмокнув его в лоб, еле сдерживая зевоту проговорила:
– Спокойной ночи. Надумаешь помирать – разбуди.
Завалилась на послушно пружинящий ортопедический матрац, отвернулась к стене и сразу засопела.
"Что это? Что происходит?", – совершенно не чувствуя ни сна, ни реальности спросил сам себя Антон, – "половина первого ночи. Надо б тоже спать лечь…, а зачем?"
[– Так, товарищ прапорщик, давайте ещё раз, сначала и по порядку.
– Товарищ майор, – исподлобья покосился Антон на строго-ровно сидящего напротив него военного прокурора, – в третий раз уже всё сначала и до конца рассказываю…
– Ты, десантура, не бузи! Надо будет и пять, и десять раз мне всё подробно пересказывать будешь!
– Затем? И так понятно, что кто-то, наверху, хочет "стрелки перевести"…
– А я, по-твоему, дурак?! Думаешь сам, ничего не понимаю? – хищно прищурился офицер на слегка испуганного Антона, – слушай сюда! Я – русский офицер в четвёртом поколении, и никому, и никогда, солдата в обиду не давал, и не дам! Так что, не получится ИМ, всё на "козлов отпущения" свалить…, по крайней мере, не с моей помощью…
Антон поёрзал на стуле, подтягивая всё время сползающие из-за отсутствия ремня штаны и зарапортовал:
– Мы выдвинулись … числа, … года. Колонна состояла из…
"Духи" ударили, по идущему впереди БТРу, наперекрёст, из двух противоположных точек, из серьёзных, новых гранатомётов… (Как выяснилось позже – израильского производства. Да и вообще, вооружены они были совсем не "по чину", не какое-то там советско-китайское и американское старьё, а всё "с иголочки", одних крупнокалиберных пулемётов было более двадцати, более чем достаточно, чтобы разнести их среднюю, двигающуюся "домой" колонну, в пух и прах.)
– Всё?
– Всё, а что ещё? Ведь я, товарищ маойр, только и помню самое начало, поскольку на броне первого БТРа сидел. Сзади. Если б спереди, или посерёдке, то всё, не разговаривал бы сейчас с Вами. А так, меня разрывами от гранатомётов не задело. Уже когда сам БТР изнутри рванул, сдетонировал, меня как куклу тряпичную, и об песок…, в себя пришёл, осмотрелся, вроде цел, АКа как в обнимку держал свой так и…, встал, голова болит и кружится, но вроде не падаю, смотрю дома невдалеке виднеются, кишлак – не кишлак, а что делать? Побрёл туда, а там, слава богу, комендатура. Вот и всё.