Опнах стал медленно, поглядывая на меня подносить покрытое кровавыми перьями тело к своей страшной пасти…
– Да чтоб тебя! Чтоб ты провалилась, тварь хвостатая! – выкрикнул я в сердцах и тут меня осенило: «Граната! У меня есть граната!»
Быстро побежав, по пути выхватывая самую нижнюю земляную гранату, я бросаю её чуть в сторону от Опнаха, но так, чтобы его передние лапы попали в яму. Выкрикиваю слово-активатор моментального срабатывания, и все получается. Мне это удалось.
Моя теория сработала как надо: после активации бомбы, появилась не очень большая, но достаточно глубокая яма. Большая часть передних лап Опнаха потеряли опору, и он заскользил вниз. Я, же не останавливаясь ни на миг, успел в это время подбежать и рубануть по хвосту, отрубив жало напрочь. Вместе с отрубленным концом хвоста чудища падает и ворон. Изо всех сил оттолкнувшись от земли взвившись в прыжке, подхватываю птицу и прижимаю к груди. Полет длится недолго, перевернувшись в воздухе падаю на спину. Несмотря на то, что я по возможности сгруппировался, все равно чуть все себе при падении не отбил – в глазах на секунду потемнело. Но придя в себя, я обнаружил, что у времени уже был привычный ход. Как раз в тот момент, когда я присел и с волнением стал смотреть на яму, раздался оглушительный рёв Опнаха и земля вернулась на своё место.
– Ты мне ещё спасибо должен сказать, что я тебя «похоронил», а не оставил на обглодание зверям – сказал я, глядя на круглое пятно земли.
Тут меня словно вновь по голове ударили: «Ворон!» – Я быстро вскочил, о чем тут же пожалел – мир закружился.
– Земля, стой! – машинально произнёс уже привычную для меня по реальной жизни фразу, и присев на корточки, склонился над вороном.
Ворон ещё дышал. Он все больше вызывал у меня уважение. Я не нашёл ничего лучше, как сказать:
– Потерпи, скоро все будет хорошо. Ты только держись. – птица была без сознания, это и к лучшему. Я не хирург, а шип Опнаха, пишут, достать непросто.
Вытащив тряпку, я разложил её на земле рядом с вороном. Положил на неё зелье здоровья, и нож, который носил за голенищем сапога. Когда я занимался подготовкой, увидел рядом кустик травы, которую называли здесь «Спивик» – некоторые бедные семьи уважали её за спиртосодержащие свойства, и гнали из неё алкоголь. Некоторые же совсем опустившиеся на дно просто её жевали, чтобы хоть так получить дозу спирта.
Нарвав этой травы, я начал её жевать. Когда во рту образовалась почти однородная кашица, я обмазал ею нож, дабы обеззаразить его, насколько позволяют условия, и принялся за дело.