В девять часов Маркович не ответил. Впервые главред не ответил сразу на ее звонок. Анфиса набрала фотографа, затем Лильку – никто не отозвался. “Забастовка у них там, что ли? – недоумевала Анфиса. – Ну и черт с ними, попробую позже!”
Включила музыку и, как одержимая, взялась за книгу. Но детская сказка душила ее. Хотелось тут же, немедленно, написать любовный роман о себе и о Тэне – пусть и в мечтах, а завладеть тем, что наяву ей не принадлежит.
Около полудня опять позвонила в редакцию. Из телефона тянулись унылые, бесконечно длинные гудки. Анфиса задумалась. Утреннее молчание можно было, хоть и с натяжкой, оправдать каким-нибудь экстренным совещанием. Но номер-то ее у всех высветился, почему же ей никто не перезвонил? Анфиса открыла почту. Только теперь обратила внимание: статью она отправила в четверг, а никакого комментария Маркович ей так и не прислал: ни похвалил, ни выругал. Проблемы со связью? Однако интернет работает превосходно. Чудеса да и только! Позвонить Тэну, спросить? Ну да, как же она позвонит, если проблемы со связью! Почему Тэн не предупредил ее? И всё же стоит попробовать! Нашла в телефоне номер Тэна, но, как и ожидалось, он не ответил. Стоп! Может, тот работник знает, в чём дело?
Анфиса метнулась в конюшню. Конюх был на месте, чистил денники.
– Простите, а здесь есть связь? – обратилась к нему Анфиса.
– Связь? – слегка напряженно переспросил он.
– Да! – Анфиса показала телефон. – Не получается никуда позвонить.
– Не в курсе я, такими штуками не пользуюсь.
Вот лес дремучий! Ничего не поделаешь, придется ждать Тэна. Но на всякий случай она отправила Марковичу еще несколько сообщений.
Книга буксовала: Анфису одолевали совершенно другие мысли. Ближе к вечеру, устав бороться с ними, она решила прогуляться по лесу, заодно и рассмотреть окрестности. Связь по-прежнему была недоступна, но теперь Анфису даже радовало то, что не нужно ни с кем объясняться. Будучи маленькой, она часто так делала: пряталась в домик из одеял и ждала, пока проблемы развеются сами собой. А какие у ребенка проблемы? Сломанная кукла, разбитая чашка, плохая отметка в школе! Повзрослев, Анфиса научилась их принимать и решать, но в душе ее навсегда остался домик из одеял.
6
Анфиса не спеша брела вдоль озера, наслаждаясь буйством вечерней природы. Ей чудилось, что этот лес как-то отличается от того, который растет по берегам реки за ее домом, где она привыкла гулять, развеивая тоску и грусть. Вроде бы и деревья те же, и трава, и водная гладь привычно блестит, отражая солнце, а всё равно – отличается. Что-то необъяснимое таилось в этих еловых лапах, шатром нависших над землей, в узорах листвы, в посвистах птиц, даже в редких невесомых облачках, пробегающих по небу. И сердце Анфисы вдруг сжалось так волнительно, с такой верой в чудо, как сжималось лишь однажды: тогда, в детстве, когда она спускалась по скату холма к заброшенному дому. После, как ни старалась Анфиса воскресить это сладостное ощущение, ничего не получалось. А тут оно нежданно прихлынуло само, кольнуло грудь и пропало! Анфиса даже остановилась, чтобы утихомирить торопливо забившееся сердце, и быстро огляделась по сторонам. Но вокруг ничего не изменилось: в косых солнечных лучах пылала листва, галдели птицы, ветер шелестел густыми кронами.