Конструллер поздно узнал о смерти сестры. Он успел только к самому концу похорон, когда маленький фанерный гробик сестры почти скрылся под комьями земли. Он взял у резко постаревшего отца лопату и закончил формирование маленького холмика.
« Летом, Тесса, я обязательно принесу тебе букет твоих любимых луговых ромашек, -сквозь слезы вслух пообещал юноша, – а пока, чтобы тебе не было так грустно, я положу тебе твоего любимого мишку Тима ».
Он посадил его у основания деревянного столбика с табличкой с именем. Тим был очень стареньким. В него еще играла их мама в детстве. Один глаз заменяла пуговица, а нижняя лапа была короче, так как ее погрыз соседский щенок. Без него Тесса, когда была совсем маленькой, вечером не могла уснуть.
Трулль собирался бросить учебу и помогать родителям по хозяйству, но отец настоял, чтобы сын продолжил обучение. Смерть малышки должна была быть не напрасной. Юноша очень усердно учился, а воспоминания о сестре давали неведомо откуда-то взявшиеся силы. Он первым в семье получил красную шапочку магистра точных наук.
Сразу после получения диплома Трулль послал резюмированный свиток в приемный отдел «Заслонии». Время шло, а от фей-кадровиков ответный свиток так и не приходил. Он каждый день проверял почтовое дупло, но заветного цилиндрика все не было. Надежда постепенно покидала его. Мама успокаивала его, как могла и робко говорила, что может его место дома. Топинамбур и серебристый батат в этом году хорошо взошли. Осенью, во время праздника падения красных листьев он поможет им с отцом со сбором урожая. Она очень скучала по своим детям и не хотела отпускать своего последнего птенца из гнезда. Отец тяжело вздыхал и становился все мрачнее.
Как-то идя после ночной смены из пекарни купца Вольчака, юноша повстречал старика Канкана. В деревне ходили слухи, что раньше он трудился в канцелярии «Заслонии» и повредился здоровьем после сильнейшего пожара, уничтожившего половину архива чертежей серийного производства. Пожар якобы устроил он сам, испугавшись проверки военного министерства. У старика были очень добрые узкие светло-карие глаза. Да и рассказ отца о той проклятой ночи заставлял задуматься о правдивости слухов. Заметив грустную физиономию юноши, старик поинтересовался, что его так гнетет:
– Доброго утречка, пацан, да ты совсем нос повесил.
– Доброго утречка, дедушка Канкан – нерешительно ответил Трулль, боясь напомнить старику о его прошлом. – Я послал документы о соискание должности в «Заслонию» 3 месяца назад. Обратного свитка все нет.
– Сынок, а почему тебе самому не съездить в Петерляндию и не проверить дошли ли документы до адресата. Вдруг эти крылатые курицы все просрали (осекся и покраснел Канкан). Потеряли, дружок. В мое время это было частым явлением.