Бабушка нашла красивый выход. В шахтерской медсанчасти было большое и сильное отделение травматологии. Шахтеры же поступали в основном с травмами. И бывало, что пострадавшей частью тела оказывалось лицо. Поэтому был хороший врач по челюстно-лицевой хирургии. Бабушка договорилась об операции, я могу только догадываться, чего ей это стоило. Но через две недели меня прооперировали. Естественно, общий наркоз не сделали, но местное обезболивание было качественное. Гипс мне, конечно, не наложили, но врач обещал, что всё будет нормально. Лежал я в палате с шахтерами. Все были лёгкими, ходячими. К ним постоянно приходили родственники, приносили море еды. Меня тоже угощали. А ко мне только раз пришла мама. А зачем приходить, если бабушка каждый день забирала меня в свой кабинет в поликлинической части. Она садила меня на диванчик, доставала кастрюльки с едой и кормила. Мы с ней гуляли в большом саду. Начался сентябрь, погода была шикарная и меня тянуло домой. Шнобель был закрыт повязкой, и я даже не мог оценить результаты наших трудов. Когда мне сняли повязку и стали удалять турунды из носа, я малёхо не родил. Ощущение не из приятных. Врач заложил новые турунды, смоченные раствором. Я наконец смог посмотреть на себя в зеркало. Нос был немного опухший, но в итоге довольно аккуратный. Блин, ну могут же когда захотят. Как всё в Союзе, люди как бараны, интересует только их моральный облик. Да, есть бесплатное образование (кстати качественное). Медицина, тоже бесплатная, но такая же не качественная. Если сам не подсуетишься, можешь оказаться без лишнего органа. Через две недели меня отпустили домой. Месяц, никаких активных телодвижений.
Первым делом, после больницы, я зашёл к Олегу Дмитриевичу. Показал справку от врача.
–Ну, понятно. Вова, в этом году тебе нельзя заниматься боксом. Если хочешь потренироваться, милости просим, только без спаррингов. Кстати.
Тренер вручил мне значок КМС.
– Спорткомитет, по результатам соревнований, за три призовых места в соревнованиях, решил дать тебе кандидата в мастера спорта. Тебе нет ещё пятнадцати, но в виде исключения, – тренер приколол мне значок к футболке.
– Давай, Вова, не пропадай. Жалко, что так получилось. Ну, это жизнь. Давай.
Ну, вот и кончилась моя карьера великого боксера. В школе я быстро вошёл в учебный процесс. От физкультуры у меня освобождение. Я сидел на лавке в спортзале и смотрел на урок. Девчонки, прыгали через козла и изображали гимнасток. Парни подтягивались на турнике. Юрка Хван, тоже освобожденный от урока, сидел рядом.