- Видит, что она уходит, и начал придираться: мол, ты матери совсем не помогаешь, дома не ночуешь, от рук совсем отбилась, да каково это ему с такой дочерью жить, и словами всякими на нее... Я стала заступаться, а она говорит: "Не надо, мама, пусть говорит. Ты же знаешь: мужчины, они только говорить и умеют, больше ни на что не пригодны". И ушла. Больше мы ее живой не видели.
- А вы не встревожились, когда она домой ночевать не вернулась?
- Нет, потому что такое часто случалось. Правда, обычно она звонила, что не придет, а в тот раз нет, но я подумала - может, закрутилась да и забыла, чего не бывает, дело молодое. А следующий день был рабочий, так что я ее только вечером ждала. А днем ко мне соседка Тонька прибежала и давай кричать: Аньку-то в озере нашли... А дальше я плохо помню, что было. Как в тумане. Словно это и не со мной.
- Можно мне посмотреть на ее вещи? - спросила я. - Если что-нибудь осталось...
- Осталось кое-что. - Ирина Николаевна торопливо вскочила с табуретки. Одежды только нет почти - она у нее хорошая была, новая. Вот Валентин ее нашел и продал... Говорит, что добру зря пропадать. Я, конечно, расстроилась, но делать нечего. Да и прав он, наверное.
Мерзавец, подумала я с отвращением.
- Вот ее комната, - сказала Ирина Николаевна, открывая передо мной дверь. - Здесь почти все как при ее жизни. Ну, не совсем, конечно, потому что я теперь живу здесь. Знаете, как будто немножко к ней поближе.
У меня защипало в носу.
Самая обычная обстановка. Платяной шкаф, трюмо, диванчик. Телевизор на низенькой этажерке. На стене - репродукция шишкинского "Утра в сосновом бору" и прошлогодний календарь с видом ночной Москвы и логотипом какой-то компании.
- Самое ценное я убрала. - Ирина Николаевна нырнула в шкаф и, вернувшись, протянула мне коробку из-под обуви.
Я открыла коробку. Документы, несколько писем от подружек десятилетней давности. Солнцезащитные очки в фирменном футляре "Эскада". Дорогие очки...
- Простите, а сколько зарабатывала Аня? - спросила я. Ирина Николаевна смутилась:
- Да я так точно и не знаю. Долларов триста в месяц, наверное.
Триста долларов. А такие очки стоят не меньше ста. Истратить треть зарплаты на дорогие очки? Конечно, женщины способны на такие безумства... Но обычно только в том случае, если за безумства платит мужчина. Или я чего-то не понимаю в этой жизни.
- Сколько она вам обычно отдавала из зарплаты?
- Ну... Долларов сто пятьдесят. Иногда двести. Но я их все не тратила. Я откладывала помаленьку. Чтобы Ане обновку какую-нибудь купить к празднику.