– Думай, думай, думай.
В голову ничего не лезло. Оно и понятно – там была сплошная вода вперемежку с наполнителем. Мне вспомнился Винни-Пух: «В голове моей опилки, да-да-да!». Тьфу ты!
– Думай!
Я провисел так еще несколько часов, безуспешно пытаясь продумать свои действия на экстренный случай. А его вероятность неумолимо росла: как назло, тучи сносило к востоку, и ближе к полуночи небо застилала уже не плотная пелена, а ее рваные обрывки. То тут, то там в просветах загорались звезды, и, глядя на краешек лунного диска, выглянувшего и вновь спрятавшегося за тучкой, я окончательно и бесповоротно принял факт своей беспомощности.
Свет в доме давно погас. Мне не было видно окна детской комнаты, поскольку я висел боком, но оттуда меня вполне можно было разглядеть. По моим ощущениям прошло уже больше часа, но никаких зайцев мимо не пробегало. Я был уверен, что, если Лия и решит бежать, она выйдет через заднюю дверь. Парадную она бы при всем желании не открыла. Во-первых, ручка очень высоко, во-вторых, дверь закрыта на ключ, а в-третьих, она очень тяжелая для такой маленькой игрушки. А вот дверь на задний двор была открыта настежь, вход в дом прикрывался лишь москитной сеткой. Чем не идеальный вариант для побега?
Прошла еще пара часов. Сердце бешено колотилось, сбиваясь с ритма при каждом шорохе. Лунный светильник косил своим одиноким глазом, освещая дом. Я не сомневался, что вся комната Ричарда залита светом и моим друзьям, оставшимся там, ничто не мешает хотя бы размять затекшие кости. О плохом я старался не думать. Вся надежда была на Джона. Он молодец, он сумеет найти нужные слова в случае чего. Что касается меня, то ночь была точно «не моей». До меня свет луны не доставал по той простой причине, что дерево с огромной раскидистой кроной, росшее неподалеку, заслонило собой половину неба, а заодно и земной спутник. Что такое «не везет» и как с этим бороться?!
Еще пара-тройка часов… Признаться, я потерял счет времени. Меня откровенно начинали бесить ночные мотыльки и комары. И, если последние только противно пищали, то мотыльки нагло садились на меня, иногда переползая с места на место, и невозможно щекотали. А так как луну, когда она вышла из-за кроны дерева, вновь заволокли тучи, я не мог ни пошевелиться, ни почесать зудящие места, ни прогнать надоедливых бабочек.
Очень скоро начало светать и я немного успокоился. В конце концов, что это я так разволновался?! Я же замолчал, когда она попросила? Замолчал. Я не доставал ее больше? Не доставал. Ну, вот и все. Значит, и она передумала. Уж очень хотелось в это верить.