* * *
Очередное осеннее утро выходного дня выдалось самым обычным: пару раз о мою ногу споткнулся Ричард, двенадцать раз мне врезали по морде, произвели два удушающих и три болевых захвата, меня атаковал истребитель, кусал дракон, и добивал меня, конечно, солдатик. Потом, правда, малыш придумал новую игру. Усадив мою тушку около кровати в качестве мишени, он стал кидать в меня деревянные кубики, стоя у противоположной стены. Долетали не все, но те, что попадали в цель, били довольно больно. Знаете, какое место самое болезненное на лице? Не-а, не глаз. Переносица! Пара кубиков прилетела именно туда, и я увидел огненные искры вперемежку со звездочками. Красиво, но больно.
Все это время Джон сочувственно смотрел на меня, а Лия пыталась изменить траекторию каждого летящего в меня кубика криком: «Мимо!». Не работало. И тогда она злилась, молча, скрипя зубами, потому что тоже поняла и приняла тот факт, что для Ричарда мы просто бездушные игрушки, с которыми он имеет право играть как хочет. Когда последний кубик больно стукнул меня по носу, я выдохнул. Конечно, это то еще испытание, когда все твои инстинкты работают на защиту, пытаясь убрать тело с «линии огня» или хотя бы закрыть его с помощью рук или группировки, но тело в ответ не делает ни-че-го. Мозг пребывает в бешенстве, сердце устраивает дикие скачки, а дыхание забивается в дальний угол и сидит там, притворяясь мертвым.
Окончив игру и не обращая на меня более никакого внимания, малыш, сложив в пакет Бамблби, трактор и пару машинок, покинул комнату. Снизу до нас донеслось:
– Мам, можно я схожу к Дэнни поиграть?
– Только не долго, хорошо? Мы же сегодня собирались в парк.
– Ура! Парк! Я быстро, правда-правда.
– Иди уже, – в голосе мамы сквозила улыбка.
Тяжелая входная дверь хлопнула, и по комнате пронесся вздох облегчения. «Утренние процедуры» были позади. Но что-то подсказывало мне, что расслабляться рано.
– Сильно больно? – пытаясь скрыть заботу, спросила зайка.
– Как обычно. До свадьбы заживет, – усмехнулся я.
– До вашей? – Джон откровенно забавлялся.
– А то!
– Щаз! – мы с Лией ответили хором и сцепились взглядами. Первым не выдержал я, ощущая, как плавится воздух между нами, и, от греха подальше, отвел глаза.
– Сла-а-а-бак, – продолжал подтрунивать солдат.
– Между прочим, я и тебя спас только что от массового испепеления.
Лия фыркнула.
– Спасибо, конечно, но после девяти месяцев пребывания тут, мне уже никакие испепеления не страшны. Все равно ту горстку пепла, что от меня останется, склеят, придадут форму солдатика – и в бой. Разве Билл сможет устоять против этого «папочка, ну сделай, а?».