«Чертов старый хрыч, – подумала Аня, – набивает себе цену…»
Она хотела было ввязаться в его игру и развернуть Мирру обратно к авто, но Мирра больше не играла в эти игры. Она устала и хотела вернуться домой. К детям. Вместе с Гаем.
–Прошу вас, – сказала Мирра, – я умоляю вас, мой муж пропал в тех местах. Нам нужно попасть туда, нужно помочь ему вернуться к детям и… ко мне… Проводите нас туда и мы заплатим, мы не станем обузой, я обещаю. Помогите нам добраться до этого чертового кладбища поездов…
–С чего ты взяла, что твой муж еще жив? – спросил старик
–Я знаю это. Я знаю, все это не зря…
–Ну, что скажешь, Шпик? – вмешалась Аня. – Есть у тебя сердце?
–Сердце? – переспросил старик, как будто впервые услышал это слово. – У Шпика давно нет сердца. Но я поиздержался и мне нужны деньги. Вы заплатите мне сразу и если помрете в пути, мне не придется жалеть, что связался с такими дурехами.
Он, наконец, опустил ружье и поглядел на чернеющее небо.
–Зайдите, нужно переждать бурю. Она утихнет к утру, тогда и выдвинемся. Поедем на моей машине, ваша… ни к черту не годится…
–Хорошо, – кивнула Аня. – Мы только заберем кое-какие вещи…
–Валяйте.
Они вернулись к машине и Мирра открыла дверь – вытащила из-под сидения упакованные в целлофановый пакет доллары.
–Сколько там? – спросила Аня.
–Около двух тысяч. Все, что было.
–Хорошо, – Аня открыла дверцу со стороны пассажирского кресла и вытащила из бардачка коробку с патронами для револьвера. Взяла купленный на рынке нож – Мирра бросила его к лобовому стеклу и напрочь о нем позабыла. А потом мельком глянула на заднее сидение – индеец был там, с раздутой шеей и выпученными глазами. Смотрел на нее не мигая. И она захлопнула дверь. – Идем.
Мирра вытащила ключи зажигания и заперла машину.
–От этого толку не будет, – подал голос Шпик. – К нашему возвращению от машины останутся рожки да ножки. Если мы, конечно, вернемся…
Все они собирались вернуться, но никто не проронил ни слова. Мирра, вслед за Аней, вошла в убежище Шпика и он, напоследок оглядев пустынную улочку подозрительным взглядом, запер дверь изнутри на тяжелый амбарный замок.
***
–Помоги мне! – сказал Маккензи Гвоздю. Он стоял над окровавленным телом, пытаясь ухватить его за худые ноги. Рыжий, так кажется его звали остальные из банды, оказался костлявым, как рыба. И таким же скользким.
“Хотя и любил пиво,” – вспомнилось Маккензи, и он перехватился поудобней. Нужно было оттащить тело в мастерскую – на случай, если вдруг друзьям Рыжего вздумается заявиться сюда посреди ночи.
Гвоздь сидел в чертовом кресле-качалке и раскачивался взад-вперед, кусая грязные ногти. Он отрешённо посмотрел на Маккензи и устало поднялся на ноги. Бросил взгляд на размозжённую голову Рыжего.