Она уже ждала его и хотела с ним поговорить.
Но взглянув на него строго и осуждающе, она поняла, что говорить, в общем-то, не о чем.
Лицо Джорджа сияло такой искренней, такой чистой улыбкой, а весь вид его выражал состояние по-настоящему счастливого человека, состояние к которому стремится каждый и которое, увы, бывает так редко, что она только махнула рукой.
«А может он и прав», – подумала она.
И пока Джордж безмятежно спал, сном, которым, наверное, спят только младенцы, которые ещё только вступают в этот мир и не знают его пороков, тётя и её муж до утра о чём-то тихо беседовали.
Не спал и ещё один человек в этом уютном провинциальном городе.
В маленьком уютном домике, утопавшем в зелени деревьев, за столом сидела прелестная молодая девушка.
Мягкий свет падал из зелёного абажура на её задумавшееся лицо с чудесными распущенными волосами, ниспадавшими ей на плечи.
Перед ней стоял огромный букет роз, и лежали две записки от Джорджа.
Не спала и мать Джорджа.
Лёжа в мягком, комфортабельном купе, под стук вагонных колёс, она напряжённо обдумывала дальнейшую судьбу своего мальчика.
Не спал в эту ночь и седой благородный джентльмен, один из совладельцев солидной электротехнической компании.
Тяжело ворочаясь с боку на бок в своей роскошной постели, он напряженно обдумывал дела своей фирмы.
Они шли не блестяще. И свадьба Джорджа с Люсьен, отец которой обладал 5%-ым пакетом акций компании значительно могла бы улучшить его положение.
– Эх, Джордж, Джордж, – вздыхал он.
Надо ли говорить, что влюблённые всецело отдались своим чувствам.
Джордж каждый вечер ходил на концерты к Мари, и каждый вечер провожал её домой.
Иногда, вдыхая неповторимый аромат её девичьей кожи, глядя на нежные завитки волос Мари на красивой белой шее, на её плечи, Джордж чувствовал, как в нем пробуждается дикое, звериное желание.
Ему хотелось в это время разорвать платье на груди Мари и впиться губами в её губы, гладить своей сильной мужской рукой её упругие бёдра.
Но, глядя в прекрасные глубокие глаза любимой, он ощущал, как дикий необузданный зверь превращался в робкого ягнёнка, и тогда на смену этому чувству приходило другое, не менее сильное – восторженное поклонение перед её красотой.
По правде сказать, Мари тоже испытывала к Джорджу подобные чувства, но неопределённость её положения и природная осторожность сдерживала её порывы.
Шло время, подходил к концу короткий отпуск Джорджа, уже по утрам было не так жарко, и утренняя роса на листьях уже обжигала своим холодом, а Джордж, фактически сжёгший за собою все мосты, всё никак не решался сделать Мари предложение.