Выехали из лагеря. Дорога, а точнее, колея, протоптанная лошадьми и повозками, вела через берёзовую рощу. Миновав её, мы оказались на возвышенности, откуда были видны поля, соломенные крыши изб вдали за деревьями и часовня местного святилища. На востоке сизым оскалом тянулся горный хребет. Со стороны поселения доносились человеческие голоса, надрывались лаем собаки, мычал и блеял домашний скот. Неспокойно там было.
— Не вмешивайтесь без приказа, — обернулся я к своим. — Это дело моё и Родомира. Незачем дружину раскалывать. Нас и так мало.
Сказав это, я пришпорил коня и быстрой рысью поскакал к избам, чтобы поскорее остановить разбой.
Село было крошечной деревенькой в пятнадцать-двадцать дворов, но по местным меркам оно считалось относительно крупным населённым пунктом. В центре его даже стояло святилище какого-то бога — покровителя этих мест. Именно тут и разворачивалось основное действо. Я подоспел как раз вовремя.
В стороне у большой избы толпились растрёпанные, взъерошенные крестьяне. Одежда мешковатая, грязная. Бородатые мужики — в заплатанных рубахах и портах, бабы — кто в юбках поверх рубах, кто в сарафанах. На ногах — портянки и лоскуты кожи, обмотанные вокруг ступни. У всех вид угрюмый, напуганный. Мужики переминались с ноги на ноги, женщины тихо причитал и всхлипывал, младенцы орали навзрыд. А три моих доблестных дружинники тащили из соседних дворов кто коз, кто овец. Четвёртый — рослый рыжий малый с длинными усами косичками выволакивал из толпы крестьян женщин помоложе.
За всей этой сутолокой, сидя верхом на лошади, наблюдал Ратибор — статный княжич лет двадцати пяти, обладатель пышной кудрявой шевелюры и бородки. Его взгляд — надменный, с вызовом — никогда мне не нравился. Именно таким взглядом он смотрел сейчас за остальными дружинниками: словно прораб за подчинёнными. Наряд Ратибора состоял из малинового кафтана, шаровар, заправленных в красные сапожки, и расшитого узорами колпака. Поверх кафтана была надета чешуя, украшенная гравировкой, с зерцалом в виде солнца и бляхами с магическими символами, обрамлявшими ворот. На седле висела железная «голова» — высокий гранёный шлем с личиной. Броня и одежда крайне дорогие, разве что моим уступали.
Среди дружинников только двое — Слободан Рыжий и Елисей — являлись чаровниками и гридями. Они и одеты были получше обычных богатырей.
— Ратибор! — крикнул я. — Ты что тут делаешь?
— А, Святослав! Приехал-таки? — Ратибор смерил меня прищуренным взором. — Мы с дружиной пополняем запасы, а заодно развлечёмся, — он посмотрел на девушек, которые испуганно толклись в сторонке. — Столько дней в пути, надо и отдыхать. Присоединяйся! На всех хватит.