— Ты мне всё расскажешь! — я схватила её за плечи и впечатала в стену. Не больно, но ощутимо. — Сейчас!
— Что?.. — у Кати перехватило дыхание.
— Всё, — прошипела змеёй. — Я не шучу.
Катька девчонка умная, поняла, о чём я, и скандалить не стала. Набрала у себя ванну с пеной, сбегала ко мне в комнату за чистыми шмотками и сообразила чай с мелиссой. Опустившись в тёплую мыльную воду, я шикнула от саднящих по телу царапин и крепче сжала зубы.
— Очень больно? — устроившись на пуфике рядом, подруга трогательно свела брови. — Это кто тебя?
— Сама, — я фыркнула. — По лесу пробежалась. Рассказывай, давай.
— Пять лет назад была у Кира Юрьевича пара. Они поженились и уехали в свадебное путешествие, а когда вернулись, выяснилось, что девушка больна. Его жена сгорела за осень. Теперь каждый год с сентября по ноябрь у дракона жёсткая депра.
Я растерянно посмотрела на Катю — у неё талант превращать трагедию в пустяк. Надо же так сухо пересказать историю любви с печальным финалом. Я не жалела дракона — нет. Он мужик, ему по статусу положено быть сильным, стойко переносить все тяготы и лишения, но в груди ёкнуло. Та боль, что мелькала в синих драконьих глазах — вот в чём дело.
— Даже не знаю, что сказать… — я пожала плечами, стараясь не выдать настоящих эмоций.
— Нам не понять, — Катюха небрежно махнула рукой. — Потеряв пару, дракон больше никогда не сможет почувствовать вкус любви. Кир угасает.
— Мать, ты жестокая, — я вцепилась в бортик ванны, пытаясь подняться, чтобы посмотреть в глаза подруги. — Шанс всегда есть.
— Не всегда, увы, — она протянула мне чашку с чаем. — Забей, Жень. Не наше это дело.
Как сказать — не наше… Когда рядом с тобой гаснет чья-то жизнь, сложно оставаться равнодушной. Пусть Кир потерял свою истинную, но сердце у него осталось. Кто запретит ему любить и быть счастливым? Любовь, на мой взгляд, ничуть не хуже распиаренной драконьей парности.
* * *
Утром я проснулась и поняла, движение — боль. Вчера я скакала зайчиком по бурелому, вот только физическая подготовка у меня не звериная, и сегодня мышцы выворачивало.
— А-ай… — перевернулась со спины на живот. — О-о-ох, — сползла с кровати на пол.
На ноги я точно не поднимусь. Выходной? Да! У меня выходной. Кое-как вскарабкалась обратно на матрас и замерла. Нельзя шевелиться. На прикроватной тумбочке зажужжал телефон. Не-не-не… Я не буду отвечать. Звонивший не успокаивался, набирал снова и снова. Пришлось тянуться к смартфону, превозмогая адские муки.
— Алё… — прохрипела, даже не посмотрев, кто там такой настойчивый с утра.