— Мне опять бежать? — Женя посмотрела на меня, трогательно сведя брови.
— Всё. Отбегалась.
Дёрнув рычаг под сиденьем, отодвинул его назад и потянул бегунью к себе. Прижался к мягким губам, проник языком глубже — вкусная человечка… Может, лес навеял, или воспоминания нахлынули — я почувствовал сладость спелых ягод. Такое пробуешь раз в жизни — в первый раз. Потом привыкаешь — и неплохо вроде, и ягодно, но так уже не торкает. Усадил Женю на себя сверху, а она обхватила моё лицо ладошками и заглянула в глаза, словно до дна одним глотком выпила.
— Почему ты на меня так смотришь?.. — прошептала мне в губы.
— Как?
— Больно, Кир. Я её чувствую — твою боль.
Горничная умудрилась за два дня отгенералить мою душу. Боли теперь нет, так — отголоски, эхо, рефлексы какие-то, да и те по инерции. Сказать ей, что похожа на Стеллу? Взбрыкнёт, фыркнет, а мне ловить воздух руками, подрываясь после очередного кошмара. Стало некомфортно, даже дико.
Запустил руки ей под футболку, прошёлся по нежной коже — хрупкая, но горячая, словно крепкая самка в зове. Нравились мне ощущения — я ещё утром подсел, а сейчас, как наркоман, пускал по вене новую дозу человечки. Мне мало… Рванул кружевные трусики — бабы любят, когда на них бельё, как воздушный шарик, лопается. У меня дури много, не жалко, и я — рецидивист — тем же способом расправился с её футболкой. Человечка сама меня целовала, выгибаясь в моих руках, прижимаясь горячей промежностью к гудящему стояку. Член откровенно болел, ломился от невыносимого желания нырнуть в неё и трахнуть без скидок на осторожность.
Не понял, когда Женя умудрилась стянуть с меня рубашку, просто балдел от ощущения голой упругой груди на своей коже, кусал отвердевшие соски и слушал осторожные стоны — лучший саундтрек к процессу, но… Девчонка почему-то старалась вести себя тише, а у меня ехала крыша от острой необходимости прибавить ей громкости. Развернул спиной к себе, заставил схватиться за руль и, надавив пальцами на клитор, погрузился во влажную нежную плоть.
— Ки-и-ир… — захлебнулась, — хватит этого… давай уже, — простонала.
Слабый свет автомобильного светильника на потолке и Женькино отражение в лобовом — да она похоть в чистом виде, с растрёпанной причёской и рычащим взглядом. Закусив губу, завела руки за спину, пытаясь дотянуться до моей ширинки — не угадала. Я старался быть галантным, драконий бог видел… Рывком расстегнул молнию на брюках, освободил член, прошёлся по влажным складочкам между её ног и, без нежностей сжав пышную ягодицу, прижался пульсирующей от жара головкой к тугому входу.