— Эй! — округлив глаза, часто задышала. — Не туда!
Сдержал улыбку — такой забавной мордахи не ожидал.
— Было уже с кем-то так?
— Н-нет…
Толкнулся внутрь, ощущая, как вцепилась пальцами в моё запястье. Чёрт возьми… Жара! Тугое кольцо, сжавшееся на окаменевшем стволе, заставило взвыть от кайфовых ощущений. Насадил на себя наполовину, остановился, давая ей привыкнуть, понять, что ни хрена в этом страшного и грязного нет. Обычно девчачьи предрассудки я ломал жёстко. Это как чеку из гранаты выдернуть — действие и сразу следствие, но с Женей я так не мог.
— Не понравится — скажешь, — прохрипел.
Кивнула, пискнула «ага» и, чёрт возьми, расслабилась. Я даже засомневался на секунду-другую, что не было у неё любителей в задницу. Женька нереально красивая в этих чулках и кедах с моей меткой на шее, идеальная. Дал до конца и задвигался, аккуратно прибавляя темп. Смотрел на отражение в стекле, на её приоткрытый ротик, широко распахнутые глаза. Видно — не верит, что с ней такое вытворяю, не осознаёт, что и так может быть хорошо. Со мной ей по-любому плохо не будет. Не обижу и уже никуда от себя не отпущу. Нашёл пальцами клитор — минуту тебе, девочка, больше не выдержу. Член вибрировал предоргазмом в узком, нереально тугом горячем плену, а моя человечка сама на меня насаживалась — ей уже не больно, сладко ей. Глаза от удовольствия закатила, вскрикнула, навалилась на руль, а я трахал всё сильнее и жёстче. Не знал, за что схватиться руками — мало мне. Сжать грудь, нырнуть в шёлковую истекающую соком плоть, смять пальцами ягодицы — всё сразу надо. И кончать-то страшно — если сейчас так ярко, от оргазма сдохну, наверное…
Не сдох, но сердце чуть не стартануло по прямой через лобовуху в лес… Заорал, распугивая мирно спящую в окрестностях дичь, и девчонка на мне сжалась, а потом выгнулась и поддержала голосом. Расписывая её спину укусами, ловил дрожащие отголоски безумия. Моя человечка…
— Неандерталец… — выдала, задыхаясь.
Принято — довольно оскалился. Мне с тобой тоже хорошо. Лучше ни с кем не было. Вытащил из-под спины свою изрядно помявшуюся рубашку и накинул на хрупкие плечи девчонки.
— Жень, ты красивая.
— А ты лысый неандерталец, — бухтела, перебираясь на соседнее сиденье.
Строила из себя оскорблённую невинность, но в ошалевших глазах и лёгком румянце на щеках читалось чёткое — всё было зашибись.
Я не обиделась, как подумал дракон… Я офигела! Прежде всего, от самой себя — от тела, которое, вообще-то, подверглось жёсткому анальному сексу и не должно было так бесстыже положительно реагировать. В интимных отношениях я такое не признавала даже в виде предложения. Вадика — свет в оконце — послала подальше, когда однажды попытался намекнуть, а тут голову потеряла. Как не потерять-то?! В манере говорить, в голосе, в прикосновениях Кира — у него во всём нерушимый напор. Я не жалела. Немного стыдно, и пятая точка в шоке, но оно того стоило. Кощеев не романтик, читать стихи перед нудным соитием не станет, да и вообще на «нудное соитие» не способен. Исключительно хард-кор с лёгкой контузией после. И это круто!