– Готова? – Леша равняется со мной, тоже не сводя глаз с темноты впереди.
– А что изменится, если я скажу “нет”?
– Ну, мы тогда поможем тебе. Помнишь, как тебя поперло от обычных цветков, а уж если это особый эликсир, тогда эффект будет грандиозным.
– Я ни за что не приму ту гадость больше.
– Примешь, – он почти ласково улыбается и достает из своей седельной сумки мешочек с оранжевым порошком и высыпает его во флягу с водой.
– Я и без неё обойдусь! Надо только ближе подъехать.
– Хорошо, – принц подъезжает ближе ко мне. – Давай тогда сделаем это, пока никто не пострадал.
– Если я смогу разрушить это проклятое место, ты отстанешь от нас?
– Лена, главное, чего я хочу, это чтобы моя страна процветала.
– Тогда вперед.
Но оказавшись в полуметре от тьмы, которая, словно живая, колышется на ветру, я теряю всю свою решимость. Я слышу монстров внутри темноты, слышу их плач и зов. Они – словно часть меня. С того момента, как я поняла, что ношу ребенка, для меня всё изменилось в этом мире. Как изменилось и восприятие чудовищ. Они тоже дети. Дети Даркинга, созданные не специально, но тем не менее существующие.
Однако, вспоминая моменты, проведенные мной в этой тьме, момент, когда эти “детки” напали на своего родителя, я сжимаю зубы и концентрируюсь на силе. Ветер взвивается вокруг, разметав мои волосы и кидая пряди в лицо. А после безоблачное небо рассекает молния и ударяет прямо во тьму, рождая визг и шелест крыльев. Я же падаю на колени.
– Я не могу. Это слишком сложно для меня, – у меня голова идет кругом, а от напряжения дрожат руки и ноги.
– Тогда пришла пора выпить зелье.
– Не уверена, что это поможет.
– Вот увидишь. Давай до дна, дорогая, – и пока я не успела воспротивиться, он поит меня из этой фляги. Отплевываюсь, чувствуя, как горчит во рту, но спустя пару ударов сердца приходит эйфория.
Сначала всё для меня становится необычайно ярким, даже взмахи крыльев во тьме я вижу очень четко. Словно слепой прозревает.
– Невероятный эффект! – осматриваюсь вокруг и вижу, как пульсирует кровь в жилах Орлова, выталкиваемая его сердцем к голове, я будто обретаю рентгеновское зрение. И тут вздрагиваю, когда в моей голове раздается голос любимого.
– Давай, милая! – это голос Дарка, но измененный и словно бы искусственный. – Покажи им, на что ты способна!
– О да, – улыбаюсь, как сумасшедшая, и поднимаюсь на ноги, а после взбираюсь на небольшой холм.
– Не-е-ет! – это уже другой голос, и я вскрикиваю, заметив, как темное облако надвигается на нас и поглощает одного из солдат Алексея. – Ты не мог так быстро воскреснуть!