– Вы как? – он отстраняется и выкидывает ватку, пропитанную нашатырным спиртом.
– Саша, – тихий шепот срывается с губ, но на лице мужчины не проскальзывает ни тени узнавания.
– Да, меня зовут Александр Андреевич, – он демонстрирует бейджик. – Но учитывая, сколько времени мы с вами провели, думаю, действительно можно перейти на более неформальное общение.
– Не понимаю… – хотя где-то на подсознании начинаю догадываться, что все, что было со мной там, в Рутении, оказалось плодом моего воспаленного воображения. От этого становится так горько и обидно, что я не могу сдержать слезу, которая скатывается по щеке вниз.
– Вы не хотите переходить на “ты”?
– Нет.
– Извините, – он отстраняется, но я сама уже хватаю его за руку.
– Подожди, – мой голос едва слышен. – Подожди, я не против перейти на “ты”, но я не понимаю…
– Это последствия травмы головы. Что ты помнишь последнее?
Забавно, если я начну рассказывать ему о стране с магией, меня не переведут в психушку из интенсивной терапии? Такая перспектива мне совершенно не улыбается, поэтому опускаю всё, что случилось со мной при выходе из пещеры.
– Я помню лишь, как на меня посыпался потолок в Ведьминой пещере. Кто-то что-то кричал, а потом – темнота и пыль.
– Понятно, – в этом слове мне чудится подвох, словно он ожидал другого рассказа. Но не уточняет, а я молчу, ожидая, что ещё он может добавить. Но тут в палату врывается Кира.
– О, милая, как хорошо, что ты пришла в себя, – он наклоняется и целует меня в лоб, я же растерянно перевожу взгляд с одного мужчины на другого. Один – моё прошлое, другой, как я думала, будущее. Ну, или в моей больной голове родилась эта история и мечта.
– Да, я проснулась, – растерянность от увиденного и искреннее беспокойство на лице Кирилла ставят меня в тупик. Но я не могу отделаться от мысли, что мне всё это не приснилось.
– Хорошо, родная, ты прости меня за те слова, которые я наговорил тебе в пещере, это была ревность и злость на твой отказ.
– Да, конечно, – соглашаюсь, а сама наблюдаю, как врач поднимается и делает шаг к двери. Мне не хочется его отпускать, но пока я не в силах даже самостоятельно сходить в туалет. Поэтому проверяю свою мечту и надежду иным способом. – Но ты же понимаешь, что мы всё равно не вместе?
Плечи Александра Андреевича напрягаются на мгновение, и, если бы я не следила за ним так пристально, это мимолетное напряжение прошло бы для меня незамеченным. Но я поймала его за этим движением, и, хотя доктор вышел, так и не обернувшись, я обрела более цельную веру в то, что не сошла с ума.