– Да-а-а-а, – едва не плачу от напряжения. – Пожалуйста…
– Так скажи мне это, – Дарк останавливается, убрав руку совсем, заставив меня распахнуть глаза. – Говори, Лена.
– Я хочу тебя, Дарк…
– А-а, – он качает головой и, опустив ладонь, касается уже набухшего от возбуждения клитора, учащая моё дыхание в разы одним прикосновением. – Не так.
– Александр-р-р-р, – поднимаю бедра выше, стараясь теснее прижаться, но мужчина быстро убирает руку. – Я хочу тебя, будь ты проклят, Александр! – вскрикиваю, балансируя на грани боли от ломоты вожделения в теле.
– Молодец, – выговаривает медленно мужчина, не сводя с меня глаз, поднимается с кровати и снимает с себя брюки. Не свожу взгляда с него, буквально ощущая зуд в пальцах от желания коснуться этих литых мышц и восставшей мужской плоти.
– Дар…Александр, – шепчу, не разрывая зрительного контакта, – Пожалуйста, иди ко мне, – раскрываю руки, борясь с диким желание запрыгнуть сверху на мужчину. Думаю, и вертикально мы сегодня или завтра попробуем.
Мужчина улыбается едва заметно, я прямо чувствую исходящее от него самодовольство.
“Ох, отплачу я тебе за это, Дарк, ох, оплачу” – мысленно обещаю сама себе. И тут же ликую, когда мужчина опирается коленом о кровать, наклоняясь ко мне. Обхватываю его сильные плечи и тяну ближе к себе, пока он не опускается сверху. Опускаю одну руку, обхватывая член и, на мгновение помедлив, помогаю ему погрузиться.
В то мгновение, когда мы становимся единым целым, по комнате проносится темный вихрь. Дыхание, а с ним и сердце, словно останавливается и, судя по тому, что мужчина на мне не двигается ни на миллиметр, он тоже это чувствует. Проходит пара секунд, десять, пятьдесят, две минуты – и я начинаю сходить с ума от невозможности продолжать. Поэтому, совершенно не думая, напрягаю бедра, приподнимая таз и сжимая внутренними мышцами плоть Александра. Он со свистом втягивает воздух через зубы, я же ещё теснее прижимаюсь к его телу. И тут словно что-то щелкает. Мужчина, который был до этого, насмешливый и игривый, исчезает, на месте его появляется напряженный и жесткий самец. Даже черты лица его меняются почти до неузнаваемости. Но когда Дарк начинает двигать бедрами, толкаю свои ему навстречу, словно борясь с ним, пока он не переворачивает меня, поставив на четвереньки. И снова продолжается наша борьба. Глубокий толчок – и первая судорога охватывает мои бедра, ещё один глубокий толчок – и я опускаюсь на кровать, потому что колени отказываются держать меня, он не отпускает, лишь ещё резче и сильнее вбивает себя, пока не происходит то, чего я совершенно не ожидаю.