– Привет, – он стоит, прислонившись к стволу заснеженного дерева.
– Привет, – останавливаюсь напротив, оставляя между нами расстояние не меньше двух метров.
– Как дела с Гаффой?
– Нормально, а что? – разговор выходит у нас очень глупый, но я не собираюсь облегчать ему задачу. Это не я отгородилась от него, это Алексей перестал бывать рядом со мной.
– Просто мы давно не разговаривали по душам. Я был очень занят, – на последней фразе принц отводит глаза, и я понимаю, что он лжет.
– Так, может, и не о чем нам больше разговаривать?
– Лена, прости, что бросил тебя одну.
– Ты считаешь, что я только с тобой и общалась? Что мне больше не с кем говорить?
– Нет, но мне стыдно, – он поворачивает голову ко мне. – То, что случилось на Зимнем балу…
– Не надо, – поднимаю руку, заставляя его замолчать. Зимний бал был ошибкой, как и то, что случилось после.
– Нет, ты должна понять, мне пришлось убеждать родителей в том, что ты – не угроза им и мне.
– Откуда ты знаешь, что это так? – огрызаюсь, всё ещё купаясь в колючей боли предательства. – Может быть, я ещё хуже Дарка.
– Я никогда в это не поверю, – произносит парень.
Я же горько улыбаюсь и качаю головой. А после поднимаю руки, и все тени, которые есть в округе, начинают двигаться, окутывая дерево и самого Алексея чернотой. Вижу, как расширяются его глаза, знаю, что это пугает его, но парень не двигается.
– Всё ещё не веришь? – поднимаю руки выше, делая темноту едва проницаемой, и тут он замечает черные полосы, оставленные Дарком на моей руке.
– Не верю, – то, что он не пасует, лишает меня сил, поэтому опускаю руки и падаю на колени прямо на замерзшую землю.
– Прости меня, Алексей, – не поднимаю на него головы, боясь увидеть презрение или, что ещё хуже, жалость.
– Ты ни в чем не виновата, – он опускается на колени напротив, а после обхватывает меня руками и прижимает к себе. Утыкаюсь ему в плечо, чувствуя, как принц гладит меня по волосам и спине, и понимаю, что не могу сделать вдох из-за кома в горле, который подкатил только теперь, спустя почти месяц. – Это я, как идиот, не понимал, что оттолкнул тебя ни за что. Прости, Лена, – он прижимается щекой в моим волосам, и у меня из груди вырывается первый крик.
Боль, наконец, находит выход, выплескиваясь в истерике, устроенной для Алексея. Я рыдаю, цепляясь за меховое пальто принца. И лишь когда истерика идет на убыль, я чувствую какое-то нереальное облегчение, словно скинула тяжелый груз.
– Прости меня, – вытираю щеки, мокрые от слез, и шмыгаю носом. Но внезапно замираю, ощущая, как моё тело снова вибрирует от напряжения. Оборачиваюсь и вижу в дверях малого дворца Дарка. Он лишь мимолетно чиркает по мне взглядом, а после входит в темное помещение.