означает «душа»). Благодаря этому рентгену я с огромным удовольствием увидел это слово в новом свете. (А затем, к своему удивлению, я обнаружил, фанатично оформляя алфавитный указатель этой книги, что «Махатма» – учтивый титул, которым обычно наделяют Ганди, – также означает «великая душа».) Еще одной замечательной этимологией обладает слово «сострадание» (англ. compassion), которое происходит от латинского слова со значением «страдать вместе с кем-то». Эти скрытые значения, отдающиеся эхом в тысячелетиях, побудили меня продолжать свои искания.
Великодушие Альберта Швейцера
Мой личный эталон великодушия – это теолог, музыкант, писатель и гуманист Альберт Швейцер, родившийся в 1875 году в крошечной деревеньке Кайзерсберг в Эльзасе (который тогда был частью Германии, несмотря на то что в моей горячо любимой французской энциклопедии Le Petit Robert 2, датированной ровно одним веком позже, указано, что он француз!); он обрел всемирную известность, в 1913 году основав госпиталь в Ламбарене, Габон, и проработав там более пятидесяти лет.
Уже в очень юном возрасте Швейцер ставил себя на место других людей, испытывал к ним жалость и сострадание, хотел избавить их от боли. Откуда взялась эта эмпатическая щедрость? Кто знает? Например, в свой первый же день в школе шестилетний Альберт заметил, что родители нарядили его в более дорогую одежду, чем у его одноклассников, и это несоответствие сильно его обеспокоило. Тем же днем он настоял на том, чтобы его одевали так же, как его менее обеспеченных товарищей.
Яркая выдержка из автобиографического труда Швейцера «Из моего детства и юношества» (Aus meiner Kindheit und Jugendzeit) передает сострадание, которым была наполнена его жизнь.
Оглядываясь на прошлое, я могу сказать, что всегда страдал при виде тех бедствий, которые наблюдал в мире. Непринужденной детской радости жизни я, собственно, никогда не знал и думаю, что у многих детей дело обстоит так же, хотя бы внешне они и казались веселыми и беззаботными.
Особенно же удручало меня то, что так много боли и страдания приходится выносить бедным животным. Вид старого хромого коня, которого один крестьянин тащил за собой, тогда как другой подгонял его палкой – коня гнали на бойню в Кольмар, – преследовал меня неделями. Я не мог понять – это было еще до того, как я пошел в школу, – почему я в своей вечерней молитве должен упоминать только людей. Поэтому я тайно произносил еще одну, придуманную мной самим молитву обо всех живых существах. Вот она: «Отец Небесный, защити и благослови всякое дыхание, сохрани его от зла и позволь ему спокойно спать!»