После спуска Артем с компанией оказались в широком, сухом коридоре, выложенном камнем, причем каждый из камней усеивали бесчисленные рунные цепочки из незнакомых, словно плывущих и постоянно извивающихся рун. Идти пришлось метров двести, прежде чем оказаться в огромном круглом зале, посреди которого светилась призрачным светом гигантская пентаграмма, внутри которой пульсировали сотни, если не тысячи кожистых коконов.
— Святые боги! — в один голос выдохнули жрецы двух богов. — Кошмар! Да здесь только наши покровители или Странники справятся! Это же высшие демоны! Из Пожирателей Душ!
Тархем некоторое время молчал, затем с надеждой повернулся к Артему.
— Вы же аватар! — выдохнул он. — Позовите покровителя!
Однако Судия на сей раз почему-то не отозвался, предоставив разумным решать проблему с нечистью самостоятельно. Вполне могло быть, что у него именно с этими демонами имелся договор о ненападении, кто их, эти высшие силы, знает.
— Дело в том, что я не только аватар Судии, но и Странник, — во вздохом признался Тархему Артем.
— Какой линии? — обрадовался тот.
— Авари, — тяжело уронил юноша.
Жрец запнулся и сел прямо на пол, неверяще глядя на ожившую легенду. Авари, которых всего семь или восемь на все бесчисленные вселенные, многие считали сказкой. И этот мальчишка — один из них?! В ведь он не лжет, это Тархем почувствовал обостренно. Но все равно времени терять нельзя, некоторые коконы на грани пробуждения.
— Так действуйте! — с трудом встал жрец. — Отправьте их туда, откуда они явились! Им здесь не место!
— Господин вице-адмирал! — раздался за спиной командующего голос капитана первого ранга Игнациуса.
— Что? — повернулся к нему Зиновий Петрович, стоящий, вцепившись руками в поручни.
— Японцы. Нас подловили. Я же говорил…
Он горько посмотрел на закусившего губу Рожественского, по настоянию которого русский флот шел вовсе без разведки, чуть ли не наобум, поскольку вице-адмирал опасался обнаружения, а то и столкновения разведывательных крейсеров с основными силами японцев. А что теперь? Они везде поставили дозорных и, естественно, перехватили эскадру. Со спущенными, можно сказать, штанами перехватили. Капитан первого ранга с трудом сдержался от ругательств — все случилось по вине этого лощеного хлыща, из которого боевой адмирал, как из пьяного сапожника балерина. Но самомнения-то, самомнения! В итоге японцы прекрасно знали и путь следования, и состав эскадры противника, а вот русские — совсем наоборот, не имели ни малейшего понятия ни о том, ни о другом.
Рожественский принялся бестолково командовать, готовясь к сражению, капитаны и офицеры козыряли, однако большей частью поступали по-своему, пока недокомандующий еще больше не нагадил. Как этого человека допустили до командования? Видимо, из-за связей, да отличного послужного списка, непонятно как полученного, поскольку как моряка его не уважал никто — не заслуживал вице-адмирал уважения. Только и умел, что вовремя льстить начальству, а оно это почему-то ценило больше, чем реальный успех на поле боя и боевой опыт. Слишком долго Россия не воевала по-настоящему, забыли в верхах, что офицеры мирного времени на войне не приживаются и чаще всего губят все, к чему прикасаются. Не способны они быстро приспособиться. За редкими исключениями, естественно, но исключения — они исключения и есть, и погоды не делают.