— Это гениальный поэт и музыкант с моей родины, — пояснил он удивленному второму секретарю. — Он погиб совсем молодым, но успел сделать столько, сколько прожившим впятеро больше и не снилось. С момента его смерти прошло много десятилетий, но его песни любят, поют и слушают. И помнят Последнего Героя.
— К безумцам всегда уходят лучшие музыканты, — улыбнулся господин Аньехи. — Одного нашего гения тоже не раз видели после гибели, причем видели с гитарой со световыми струнами в руках.
— Это главный признак, — кивнул Артем, который раз поражаясь про себя, насколько прозорливыми оказались земные фантасты.
Внезапно стена напротив пошла туманными волнами, и оттуда вышел человек, очень хорошо знакомый Артему по множеству просмотренных клипов группы «Кино». Он окинул взглядом собравшихся, мягко, слегка стеснительно улыбнулся и негромко сказал:
— Услышал, что меня поминают недалеко, вот, пришел посмотреть, кто тут. О, молодой Авари! Здравствуй, давно я никого из вас не видел. Ты, я вижу, долгожданный восьмой?
Господин Аньехи, услышав кем является лорд Дар, неслышно замычал с выпученными глазами, затем заткнул себе ладонью рот, чтобы не выругаться от полноты чувств. Теперь ему очень много стало понятным. Авари! Новый! Восьмой! Молодой и неопытный! И если с ним что-то случится в Таланге, то взрослые и с него, и с короля так спросят, что мало не покажется.
— Добрый день! — расплылся в улыбке Артем. — Очень хочу ваш автограф, я от ваших песен с ума сходил еще дома, на Земле! Особенно от этой:
Соседи приходят, им слышится стук копыт,
Мешают уснуть, тревожат их сон.
Те, кому нечего ждать, отправляются в путь.
Те, кто спасен, те, кто спасен…
— Ты с Земли, из России? — тоже улыбнулся Виктор. — Вот уж не ждал здесь земляка встретить. Надо же, Авари — и из наших.
— Я сначала в Таорскую империю угодил, а потом только сюда, — все еще продолжал глупо улыбаться молодой Странник. — Кстати, я все ваши клипы, которые помнил, оцифровал с помощью искина.
— Да? — оживился Безумный Бард. — Дашь записи?
— Конечно.
— Спасибо. А что тут у вам случилось?
Ему подробно рассказали, контролирующий молча выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и надолго задумался. Потом попросил подождать, достал из воздуха гитару со световыми струнами, сыграл на ней сложнейшую партию, после чего исчез, оставив на полу несколько капель крови, брызнувшей из носа. Появился он довольно скоро и довольно хмурым. Некоторое время молчал, затем негромко сказал:
— Кое-что они нарушили, я указал на это и перекрыл им возможности прямого воздействия, но в остальном они, к сожалению, в своем праве. Раз вы знаете, кто мы такие, то знаете, что Контроль подчиняется очень жестким законам. Эти ничего не нарушили, ну почти ничего, вот в чем беда, а значит я не имею права на прямое вмешательство. Как я уже говорил, открытое зомбирование им отныне запрещено, чем они были крайне недовольны, но в остальном я вмешиваться права не имею. И они это прекрасно знают.