— Чего, притомился?
Я вздохнул, ощутил не самый приятный запах от пропотевшей одежды, после чего вспомнил, что имеющийся в наличии запас чистого белья с каждым днем становится все меньше, а никакой прачечной рядом не наблюдается. И что эту проблему нужно решать, не откладывая в долгий ящик.
— Лучше скажи, где тут шмотки постирать можно.
— В речке, — ничуть не удивился моему вопросу боец. — Только выше по течению иди, а то дерьма наберешь.
— И что, там все стираются?
— Если денег нет, то да. Если есть, можешь целителям сдать. У них воды хватает.
— Ну ничего себе. И сколько стоит?
— Золотой дерут, — ответил другой солдат, энергично почесывая немытую шею. — Жлобы.
— Да уж, лучше в речке.
— Главное, смотри, чтобы с другого берега не отстрелили. Гаранцы в последнее время злые.
— А часовые выпустят?
— Барахло покажешь — выпустят. Всем насрать.
Импровизированная прачечная обнаружилась совсем неподалеку от границ лагеря — на одном из поворотов русла водный поток расширялся метров до пятидесяти, образуя достаточно удобное и безопасное место для всевозможных хозяйственных процедур. Неудивительно, что на обоих берегах получившейся заводи кипела жизнь — кто-то полоскал портянки, кто-то купался, кто-то чистил загрязнившуюся амуницию. При этом ни мы, ни гаранцы не предпринимали никаких действий для того, чтобы достать маячивших на расстоянии выстрела врагов — судя по всему, на бытовом уровне солдаты враждующих государств придерживались негласного перемирия.
Найдя свободное место, я тщательно прополоскал одежду, затем не менее тщательно вымылся и отправился домой с чувством глубокого внутреннего удовлетворения. В конце концов, жизнь наемника оказалась не такой уж сложной. Лишней муштры здесь не наблюдалось, кое-какие удобства присутствовали, еду и крышу над головой обеспечивал щедрый владетель… спрашивается, чего еще можно было желать простому солдату?
Увы, но следующим утром эта хрупкая идиллия оказалась безжалостно разрушена. Я мирно спал в своей кровати, никого не трогал и видел мирные сны, когда по ушам ударил внезапный и очень громкий звук боевого рога. В памяти мгновенно всплыли недавние рейды, я кубарем скатился с тюфяка, подобрал лежавший рядом меч, вскочил на ноги, но тут же осознал, что не имею ни малейшего понятия о происходящем. Учебные тревоги в нашей армии не практиковались, значит случилось что-то серьезное. А вот что именно — оставалось тайной за семью печатями. На нас мог напасть такой же диверсионный отряд, в пределах видимости могло появиться еще одно войско…
— Тревога! К оружию! К оружию!