Все это похоже на игру, с которой мой сообщник справляется гораздо
лучше меня!
Отложив в сторону второй лист, поднимает на меня глаза и спрашивает:
— На какую оценку вы рассчитываете?
Тру свои колени, глядя на него с подозрением.
И что я должна ответить?
Разве это не его обязанность, оценивать мои знания?
— На ту… эм… которую вам не жалко, Александр Андреевич, — упираюсь
взглядом в его грудь.
Кошусь на мускулистые плечи, переходящие в гладкую загорелую шею.
Не могу не вспоминать о том, какие сильные у него руки и твердое тело.
Он таскал меня на руках так, будто вместо костей у меня воздух.
Опускаю глаза на его сильные предплечья, крупные кисти рук…
Боже ты мой!
Я сижу тут у всех на виду и представляю его руки у себя на теле.
Краснею до самых кончиков ушей.
— Я не благотворительная лавка, — бросает он.
— Да? — расправляю на коленях юбку. — А мне показалось, вы сегодня
добрый.
Смешок за спиной говорит мне о том, что я, кажется, опять перегнула
чертову палку.
Романов молчит, и его молчание кажется мне зловещим. Понимаю, что не
ошиблась, когда смотрю в его лицо. Оно одно сплошное предупреждение, но как тогда, в его кабинете, я просто вижу его таким, какой он есть! Я вижу
мужчину… от которого у меня мозги набекрень…
— Пятерки будет достаточно…
Мой голос похож на писк.
Романов вытягивает губы, изображая глубокую задумчивость.
Молчу, прикусив язык.
Тишина вокруг давит со всех сторон.
Встав из-за стола, мой преподаватель подходит к доске и рисует на ней
формулу неизвестного мне белка. Положив на место мел, отряхивает руки
и с безмятежным видом возвращается на свое место.
Пригласительно махнув рукой, говорит:
— Расставишь связи, получишь пятерку.
И все?
Так просто?
Хмурюсь, подходя к доске.
Обернувшись, вижу, как он неторопливо листает мою зачетку, пока мое
место занимает одногруппница.
Взяв мел, рассматриваю структуру формулы и пытаюсь подступиться к ней
самым классическим образом, но уже после третьей попытки понимаю, что
это не тот случай. А через тридцать чертовых минут я понимаю, что это…
полнейшая непонятная фигня! Через час я понимаю, что уже половина
моей группы отправилась по домам! И что Александр, чтоб он провалился, Романов задал мне самую настоящую чертову головоломку!
Глава 20. Люба
Тихое бубнение одногруппника где-то за моей спиной неимоверно
раздражает. Как и хлопки входной двери, которые сбивают мои похожие на
винегрет мысли.
Последние двадцать минут просто пробую все варианты подряд. Все, которые знаю или помню. Но это работа ради работы. Я уже не
сомневаюсь в том, что ни одно из этих решений не подойдет. С этим