– Помогу я, – сказал Влас. – А ты погляди, что я тебе в комнате оставил.
Эльта кивнула и улыбнулась. Не иначе, Влас привёз сестре подарки, и она поспешно покинула кухню.
– А что можно дать Храну? Он вообще-то не привередливый, и обычно ел сырую рыбу или кашу, что мы делали из дикой пшухи.
– Думаю, пёс не откажется от остатков. Вот, полна миска, ему должно хватить.
– Спасибо!
Я взяла для брата несколько кусков хлеба, большой стакан фруктового напитка и сочное красное яблоко, Влас понёс остальное. Во второй раз ориентироваться в замке было уже не так сложно. Главное было запомнить лестницу, что вела к верхним комнатам. Когда мы вошли, Элик не спал. Он сидел на лавке, отрывая от ран повязки.
– Господин… – тотчас начал подниматься брат.
– Лежи, парень, – приказал вожак. – Как рана на боку?
– Хорошо. Веда её сразу грозовой сталью приласкала. Ещё неделя – и заживёт окончательно.
Мужчина кивнул.
– Вот, держи, сил набирайся.
На звук его голоса и запах пищи вышел Хран. Я не успела приказать ему занять прежнее место – Влас присел, зачем-то глядя зверю прямо в глаза. Мы с Эликом замерли, чувствуя, что между ними идёт безмолвный, странный диалог. Длился он всего несколько секунд, а потом Хран улыбнулся во всю пасть – и бухнулся перед Вихрем кверху пузом. Мужчина почесал его пятнистое брюхо:
– Добрый зверь. Плавает хорошо?
– И ныряет отлично, – ответила я. – А ещё он прекрасный рыбак.
Влас кивнул и улыбнулся.
– На-ка, ешь, рыболов.
Поставил миску в углу, хлопнул пса по загривку, и Хран уткнулся в еду, довольно похрюкивая.
– Здесь воду можно набрать, – сказал между тем Влас. – Эльта показала?
– Нет, – растерянно пробормотала я.
– Пойдём, я объясню. Заодно погляжу, как у тебя раны заживают.
Я покраснела, но Элику до нас дела не было: жадно набросился на еду. Мы с Власом прошли в ванную комнату, где я, смущаясь, сняла жилет и убрала косы. И снова пришлось опустить с плеч платье, отчего щеки загорелись жарче. Неужели он и правда всех вот так осматривал, лечил? Может, это была у Вихрей такая традиция?
– Совсем не болит, – сказала я, когда Влас легко убрал повязку. – Что за мазь ты мне наложил?
– Это магия целительства, – отозвался мужчина. – Меня научили лесные драконы.
– О! – не сдержала я удивлённого восклицания. – Так ты знаешь драконий язык?
– Да. Чему ты удивляешься? Твой отец наверняка разговаривал с Грозовым.
– Но я всего раз слышала их беседу. На нашем острове для лесных зверей было мало места, а те, которые приходили с неба, никогда не приближались к дому. Вот Элик, он их чаще видел. Папа начал учить его языку, но брат не слишком хорошо его знает. Ему просто не с кем было практиковаться.