Элик вернулся в крепость только к обеду. Я сразу поняла, что, будь его воля, он бы вообще не пришёл, но брату нужно было отправляться на берег – тренироваться. Я, прихватив вышивку, пошла с ним. Вряд ли мужчинам будет до меня, сидящей в тени дерева, а если они снова начнут приставать, я делом докажу, что очень занята.
Главное ведь было посмотреть на Власа, и ухитриться сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил…
Через две недели Элику сработали новую кузницу рядом с домом Малика. Старик был только рад настырному парню, всё улыбался, хлопал его по плечу.
– Надоело одному, – сказал он мне «по секрету». – Рыч нечасто приходит. А так как будто внучок у меня теперь есть… Ну, и внучка, да какая! Все деревенские завидуют.
Я улыбалась. Своих дедушек и бабушек мы с Эликом никогда не знали. Мама говорила, что род отца – грозового мага – был обширен и могущественен, но папа рано потерял родителей и не пожелал остаться с дядей, который принуждал его иначе творить волшебство. Совсем юным отец покинул родные острова, подобно нам, зарабатывал на жизнь своим трудом. А потом встретил маму – красавицу и умницу, обиженную собственным родом. Известно, что не всякая семья хороша и добра, и будет заботиться о своей крови, тем более когда у девушки не осталось истинно близких – матери и отца. Папа тогда долго не думал, забрал любимую, чтобы беречь и лелеять. Семья у них вышла славная – оба работящие, упорные, верящие в добро и справедливость, несмотря на все испытания, что им были уготованы судьбой. По молодости они много путешествовали, пока не осели на Грозовом острове, и отец не поставил там наш прежний дом. А потом родился Элик, и стало им совсем хорошо на новой родине...
Как и мне было хорошо в Вихреградье несмотря на все трудности. Элик звал переехать к нему, но я не захотела. Привычны стали улочки крепости, и фонтан, и берег, и стены с башнями. И комната мне нравилась. Со мной остался и Хран, хотя я видела, что пёс сильно тоскует по хозяину. Нам троим расставание далось тяжело, мы ведь привыкли постоянно быть рядом, многое делать вместе, а теперь у брата появилась собственная жизнь, своё ремесло, новый очаг и сила. И если в крепости мы ещё могли подолгу болтать или гулять по берегу, то теперь я бродила одна, стараясь, чтобы всегда было видно дозорные башни.
Плохо, что воины по-прежнему были настырны, особенно некоторые, которых я всегда старалась избегать. Шимель, один из командиров, обязательно каждый день после обеда спрашивал меня о том, как себя чувствую, и, хотя в этом не было ничего плохого, я ощущала исходящую от него угрозу. Она усилилась после того, как однажды мы столкнулись в коридоре, и он прямо заявил о своих намерениях. Тогда я отшутилась. Во второй раз, когда мы оказались наедине в библиотеке, шутка не сработала, и пришлось сказать прямо. Само вырвалось, что есть у меня избранник, и не удивительно, что с тех пор все в крепости только и гадали, по кому же я тайно вздыхаю. Поначалу мне казалось – поймут! Но нет, думали на всех, кроме вожака. Даже Илью предполагали, и Эрха, и всех прочих, но Влас был неприкосновенен, и я понимала, почему. Пусть и из хорошего рода, я была всего лишь бедной сиротой, который выделили в славном замке уголок и кормили больше из жалости, чем за труд…