Дома Галка вернулась к ценным указаниям бабы Кати. Опять.
Настал черёд Галке в детство окунуться и простить всех и себя в первую очередь. Ну, Галки и прыгнула с головой. Не впервой. Плакала, конечно, но Зинке позволять начала делать, что та хотела – вспомнить пыталась, что значило слово «свобода».
Взрослые размышлялки ни к чему не привели. Вот Галка – свободная женщина… Здесь хотелось поржать в полный голос, а потом выпить. Потому что внутри она себя свободной не ощущала – ребёнок на руках, ипотека давит, работы нет. Но с точки зрения общественности она была свободна. Мужа нет? Нет! Значит, свободная женщина! Больных родителей на руках нет? Нет! Ещё более свободная. Квартира есть? Есть! И кто тут ноет?
Общественность топала ногами, как Зинка, когда не получала, что хотела. И Галка понимала, что стремясь к самостоятельности, она самостоятельность обрела – вот она сама всё решает. А то, что она ничего решить не могла, никого не волновало.
И Галка усиленно анализировала понятие «свободы», о которой она так мечтала в детстве.
Зинка была ей послана в помощь. «Ну, копия вы, Галина», – говорили ей все, начиная от дворника, заканчивая педиатром. Маленькая Зиночка походила на взрослую маму сильно-сильно. Услышав это в тысячный раз, Галка решилась на небывалый эксперимент: всё позволять дочке и всё повторять.
Звучит весело, но Галке было невесело – от безысходности она это начала. Денег осталось на полтора месяца ипотеки. И всё. Что делать дальше, Галка старалась не думать, а давила пирожные вместе с дочкой, размазывая крем на столе, рисовала на обоях (всё равно квартиру могут отнять за неуплату), качалась на качелях, смеялась над одной и той же книжкой, по сотому разу залазила везде и всюду… и ещё много-много дел переделала, которые может выдумать двухлетний ребёнок.
Глава 21. Уборщица. Разве это успех?
Ужас-ужас! Деньги подошли к концу. И хоть Галка впала в детство, разбогатеть это не помогло. Лишь настроение подняло.
Галке стало весело. А Зиночке всегда было. Вот они и веселились на пару. А деньгам-то что?! Веселись – не веселись, а без работы их в заначке не прибавлялось. Уменьшалось только, к тому же быстрее запланированного. Ведь на веселье иногда деньги требовались, и Галка не отказывала Зиночке, да и себе. А тут и Николай переезжать собрался – к Татьяне Гавриловне, благо она недалеко жила, и отец уверял дочь, что помогать будет, но вот денег не обещал.
Галка терпеливо науку бабы Кати осваивала, желая покончить с нытьём. Баба Катя уверяла, что это как ребёнок плачет, требуя внимания взрослых, так и она ноет, желая, чтобы все проблемы за неё решили. И Галка не ныла. Зубы, конечно, скрипели, а слёзы покоя не давали по ночам, но Галка вывод сделала, что свободу она может обрести лишь самостоятельной оставшись, поэтому папу не донимала и на предложения мужиков не отвечала, а проявляла выдержку и терпение.