Вайлд был прав Александр совершенно не следил за игрой, он даже не знал выигрывает он или проигрывает, настолько глубоко он погрузился в раздумья. А подумать ему было о чём: он в очередной раз прокрутил в своем воображении десятки сценариев будущего, и в каждом из них его подопечной угрожала если не одна смертельная опасность, то другая. К сожалению, особенностью его дара предвидения было то, что он никогда и ничего не знал наверняка. Это то, что всегда его раздражало. Кому скажите нужно знание нескольких вариантов будущего, если неизвестно, какой из них, в конечном счёте, реализуется? Да, разумеется, по мере накопления информации, чаша весов всё больше и больше будет склоняться в сторону одного из вариантов и наступит момент, когда он будет знать, какой из вариантов реализуется наверняка. Однако, потом его не устраивало, ему нужно было знать СЕЙЧАС. Основная дилемма его была в том, что запечатанный дар Кэссиди таил в себе поистине неисчерпаемые возможности, благодаря которым он мог получить ответы на многие вопросы. Однако, с другой стороны, этот дар почти наверняка погубит её. Возможно, я найду способ защитить её на квартире министра, но как я защищу её потом, когда она начнёт ощущать энергии и видеть вещи, которые будет неспособна ни понять, ни осознать. Смогу ли я защитить её, если вдруг она начнёт сходить с ума от нахлынувших на неё ощущений и видений. Александр, как и Кэссиди, провёл накануне бессонную ночь, пытаясь получить ответы на эти вопросы. Однако, всё, что он узнал, лишь добавило ему пессимизма. Дело в том, что большинство известных истории сильных визуально-сенситивных эмпатов заплатили за этот свой дар либо собственной жизнью, либо здравым рассудком. Если бы он был уверен, что контролирует и ситуацию и подопечную, то его решение было бы уже принято и не подлежало пересмотру, но он был реалистом и понимал, что не контролирует ни то, ни другое. Именно поэтому он и пообещал Кэссиди, распечатать её дар, он надеялся, что это даст ему хоть немного времени на то, чтобы придумать, как не позволить этому случиться.
Биток толкнул шар под номером «5» и отскочил, чтобы зацепить шар под номером «11», который полетел прямёхонько в лузу. В этот же момент, шар номер «5» столкнулся с шаром номером «7», изменив при этом свое движение так, что теперь он, вне всякого сомнения, следовал в лузу, потревоженная же «семёрка» хотя и полетела в противоположный угол стола, но, тем не менее, тоже оказалась в лузе.
- Ну, что ты будешь делать! - стиснув зубы, Вайлд еле удержался, чтобы не переломить свой кий о колено. Не то, чтобы он был разгневан, скорее, он был просто разочарован в несовершенстве этого мира. Тем не менее, он сдержался и философски присвистнув, пробурчал себе под нос: - Что и требовалось доказать! Нет, в этом мире справедливости!