Мне вдруг стало очень нехорошо. Королева не сказала "если родиться". Она сказала "если возникнет хотя бы подозрение…" Ребенок, родившийся на месяц раньше срока — это основание для подозрений? Черт! Еще какое. Да если при этом он будет похож на Джуэла, это вообще трэш. А если у Ангеров действительно сильная генетическая линия, он будет не просто похож, он будет копией.
Почему мы не подумали об этом раньше? Или все продумано, только я не в курсе?
— Хорошо, — кивнула я — Поговорю с Иолантой. Где она?
— Она придет сюда, — откровенно обрадовалась королева, — постарайся смягчить ее, Маргарита. Мой сын молчит, и это страшно. В первый раз за двадцать три года я не знаю, что у него на сердце. Когда ты сама станешь матерью, ты меня поймешь.
Королева вышла, а я осталась ждать. В небольшой комнатке со специальным стулом-стойкой, на котором нельзя сидеть, чтобы платье не помялось, можно лишь прислониться и отдохнуть. Я вспомнила Воздух, который про себя продолжала называть призраком дивана, и чуть не расплакалась.
Хотя невесте на свадьбе вроде бы положено плакать.
Еще и платье это, розовое. Ненавижу розовый. Хотя блондинкам идет, а цвет не такой, чтобы уж совсем поросячий, скорее нежный и почти теплый. Но все равно ненавижу! Хотя, давно пора признаться, что дело не в платье. А в том, кто будет с меня его снимать уже через час.
Хорошо, что я не услышу никаких объяснений, извинений, обещаний. Марк, сам того не зная, сделал мне отличный подарок на свадьбу. Еще одного "дитя", сказанного низким, бархатным голосом, я бы просто не выдержала — впала в истерику.
Ну вот что с принцем не так, а? Красив, как бог. Наверняка и в постели не промах, раз всех горничных пере… В общем, если дело в опыте, то тут его будет до затылка. Радоваться нужно.
Королевой буду. Со временем. Вместо убогой комнатушке на рабочей окраине — целая страна. Хоть и маленькая. Дети будут. Разве я могла там, в том мире хотя бы мечтать о ребенке? Куда бы я его принесла? В общежитие?
А тут все условия. Ну и что же мне, собаке белой, не хватает?
Спросила — и сама себе ответила: Марка. Если бы он не объяснил мне так беспощадно, что дружбе конец, возможно, я так и не бесилась. Ведь… черт, не в голом торсе дело, правда! Просто — не попадались мне раньше такие люди. Жадные до жизни, плюющие на условности и без просьб, сами, мгновенно подставляющие плечо под любую ношу, которую не снести в одиночку.
— Я его люблю, — прошептала я в тишине то ли комнаты, то ли кельи, — дух водопада, сегодня я узнала, что ты и впрямь существуешь. Прости за эту дурацкую затею с шаром и, если можно, забери мое сердце. Болит, — пожаловалась я в пустоту.