— Ладно, — негромко бросил он, и хаос немедленно осел, а затем и юркнул под плинтус, — То, что превыше людского разумения, сказало свое слово. Нам остается принять его волю. Да будет так. Властью короля Румона полностью подтверждаю свершившееся ныне в храме и скрепляю браки светской печатью. Джуэл, Иоланта. Подойдите ко мне, дети и дайте клятву наследников.
— Пойдем отсюда, — шепнул Марк, — самое время удирать.
— А… ты можешь мне объяснить?
— Потом, — отмахнулся он, — все плохо, но все завтра. Темные боги, Маргарита, неужели твое любопытство не может подождать до утра?
— А твое?
— А мое, кажется, сдохло. Но хоронить тоже буду завтра, все завтра.
— А закат?
— Ты так хочешь его увидеть?
Я честно прислушалась к себе.
— Знаешь, кажется, все-таки хочу.
— Тогда бежим!
— Куда?
— Окно моей спальни — лучшее место для наблюдения за водопадом. Точно. Потому и башня досталась мне дешево, там никто не хотел селиться.
Пробег по вечернему городу в памяти не отложился, должно быть, я все еще была "без сознания". Зато кое-что другое я помню отлично. Мы уже подбегали к башне, когда Марк шепнул: "Не бойся!" и — подпрыгнул. Высоко подпрыгнул. Очень высоко… Я ахнула и прижалась к нему, когда поняла, что город стремительно подает вниз: улицы, лестницы, ограды.
Секунда — и мы оказались на балконе.
— А что? Так быстрее, — отмазался колдун, — вот тебе твой закат. Любуйся. Я всегда держу слово.
Рыжий шар солнца становился малиновым и медленно погружался в чашу, легонька касаясь всех пяти потоков.
— Сейчас еще брызги засветятся, — шепнул колдун куда-то мне в шею.
— Марк! — ахнула я.
— Ты любуйся, не отвлекайся. А я делом займусь…
Под "делом" Марк подразумевал мое свадебное платье, которое шили с таким расчетом, чтобы его спокойно, не напрягаясь, сняли с невесты четыре горничные. После пятого или седьмого поминания темных богов я не выдержала.
— Слушай, великий воин. У тебя там где-то без дела длинный такой кинжал валялся?
— Заколоть портного? — живо откликнулся он.
— Да возьми и просто разрежь этот розовый ужас к чертовой бабушке.
— Слушаюсь, моя королева.
Кинжал оказался почему-то рядом, под рукой. То ли Марк его позвал, то ли всегда был вооружен. Темное лезвие матово светилось в полутьме и до меня вдруг дошло, что кромка очень острая.
Я крепко зажмурилась, стараясь не дышать.
Холодное лезвие коснулось спины. Кожей я почувствовала опасный холод режущей грани. Нож скользил рядом со шнурками, аккуратно и медленно срезая их один за другим. Марк вдруг совершенно перестал торопиться и поминать темных богов. Теперь движения его стали уверенными и точными. Со сводящей с ума аккуратностью он раскроил корсаж на четыре части, срезал рукава, скользнул по ленте, скрепляющей юбки.