Попадалово моё приключилось около недели назад, и всё это время в ожидании приезда ведьмака фея меня просвещала и готовила к новой жизни в теле Верити Розверт. А ещё не давала спать. Вот как сейчас, например.
– Поднимайся уже, лентяйка, там твои мачеха с сёстрами заявились! – выпалила она сердито, размахивая крыльями.
– Какая ещё мачеха, нет у меня никакой… – пробормотала я. – Стоп, кто? Мачеха Верити?
– Ну разумеется, кто же ещё!
– Та, которая её продала?
– Она самая! – закивала Рясинта.
– Но она же сразу поймёт, что я не её падчерица!
– А ты притворись!
Ишь какая умная, притворись. Я ей что, профессиональная актриса? К тому же никаких тёплых чувств я к этой зловредной особе-мачехе не питала, мне уже заранее хотелось высказать ей пару ласковых за всё хорошее. В частности за того, что не погнушалась продать Верити ведьмаку в служанки. А ведь той наверняка отец оставил какое-нибудь наследство, которое эта наглая тётка с её дочками явно себе заграбастали.
– Иди встречай гостей! – напутствовала меня фея, махнула рукой и… исчезла. Буквально растворилась в воздухе. Это что же получается, она меня одну на амбразуру бросает?
Разозлившись, я поднялась с кровати, схватилась за спину, ноющую после вчерашней неудавшейся попытки почистить камин, и так, охая, как дряхлая старуха, пошагала к входной двери. Теперь и я слышала, как яростно в неё стучат. Будь там дверной колокольчик, как в мультфильме про Винни-Пуха, уже давно оторвали бы его напрочь.
Я представляла мачеху прежней обладательницы тела похожей сразу на всех мачех Золушек из кино, но та ничем их не напоминала. Она оказалась совсем другой и с виду даже не сказать, чтобы неприятной. Пухлая фигура в распахнутом отороченном мехом пальто и чёрном вдовьем платье, которое несколько её стройнило, круглые щёки, светло-голубые глаза и пшеничные локоны, выбившиеся из-под капора. Что ж, зато ничего удивительного в том, что на ней женился лесничий, отец Верити Розверт. Такой особе ничего не стоило прикинуться беспомощной и беззащитной, чтобы любому мужчине захотелось её оберегать и заботиться.
А я вот никогда не умела так…
Дочки представляли собой юные копии матери. На них одежды были яркие, явно дорогие и очень отличавшиеся от скудного гардероба бедняги Верити, который я уже успела изучить и перемерить. Эта девушка и в самом деле хорошо умела шить, вот только денег на новые ткани ей, похоже, не выдавали или же делали это крайне редко, когда платья уже становились совершенно изношенными. Зато на нарядах для своих дочурок мачеха, похоже, не экономила. Они и украшения на себе таскали, причём довольно-таки крупные.