Почти. Но то ли рок такой надо мной, передающийся окружающим воздушно-капельным путем, то ли шутки богов, как утверждает Виктор Кампос, но даже этот отличный план сегодня дал сбой. Причиной форс-мажора стал паренёк лет тридцати в первом ряду заложников. Он тоже не выглядел слабаком, скорее всего, имел за плечами армейский контракт, а потому решил, что ему по силам справиться с ситуацией. Смог бы он или нет, что теперь гадать? Я так и не выяснил позже, где он служил, какими навыками владел, вполне возможно, справился бы. Но история не терпит сослагательного наклонения.
«Второй», интуитивно держа под прицелом меня, пятился назад к подельникам, и настал миг, когда он очутился сбоку от этого паренька. Подельники находились с ним на одной линии и не смогли бы стрелять в того, кто стоял бы перед ним. Паренек просёк ситуацию быстрее, чем налетчики, и прыгнул, неожиданно для всех, имея небольшую фору, которую не собирался терять, дав по зубам «второму» и попытавшись вырвать оружие. Но удача в этот день была не на его стороне.
Прыгнув из слишком неудобного положения, он потерял доли секунды, а реакция бандита оказалась явно лучше, чем он предполагал. Паренёк всё-таки обезоружил его, но потратил непозволительно много времени, тогда, как первый бандит среагировал молниеносно, тут же сменив позицию, подавшись вперёд, и плавно нажал на спуск, когда напавший парнишка ещё не был готов к такому развитию событий.
БА-БАХ!!!
И вновь оглушающий звук выстрела. Все присутствующие вжали головы в плечи, кто-то из женщин истерически завизжал, появились первые признаки паники, безжалостно подавленные громовым раскатом голоса стрелявшего ублюдка.
— Сидеть! Всем сидеть! Урою! Замочу, суки! Сидеть, я сказал!
Выстрел. И ещё, и ещё. Стрелял он в воздух, но выстрелы мгновенно отрезвили бросившуюся ниц толпу. Воцарилась тишина.
Парень лежал в центре площадки, держа руки на груди. Из-под его ладоней проступало красное пятно, расходясь по рубашке. Грудь тяжело вздымалась. Жив, но надолго ли?
«Первый» подошел, поднял выроненное парнем оружие и грязно-грязно выразился.
— Ты что сделал?! Это же мокруха! — подскочил «третий», держа в одной руке ствол, в другой сжимая искомую сумку с золотом. По моим прикидкам, там тысяч десять-пятнадцать. Может двадцать. Не много, но для одиночного блицкрига в небольшом магазине, согласно первоначальному плану, более чем достаточно.
Однако блицкриг сорвался, и «третий» ударился в панику, почуяв запах жареного.
— Заткнись! Заткнись, я сказал! — заорал на него «первый», так же выходя из себя. — Поднимай его! — кивок на поверженного, но уже пришедшего в себя «второго». — Поднимай и валим! Быстрее!