— Что на твой взгляд не так?
— Ты вся в крови, — только и смог сформулировать я.
Небрежное пожатие плеч.
— Переживу. Главное — результат. А он есть. Наш мальчик наложил в штаны.
— Но на выходе люди! Вооружённые люди!
— И что?
Интересный вопрос. Действительно, и что? Что они ей сделают?
— Но это гвардия! Не какие-то бандиты!
— Шимановский, ты ничего не понял? — она оторвалась от своего занятия и усмехнулась мне в лицо. — Всё, что я сказала, на самом деле так. Я убью этого сукиного сына, как и любого, кто посмеет заступить мне дорогу. И мне ничего за это не будет. Это знает и он, и его подельники. И насколько бы продажны они ни были, насколько ни преданы своему хозяину, дорогу мне никто не заступит.
— Потому что своя жизнь дороже любых денег хефе, — закончил я за неё. — А раз за тебя придут мстить, то они покойники в любом случае, вне зависимости от того, убьют тебя или нет.
Она довольно оскалилась, дескать, молодец, затем бросила капсулу и поднялась.
— Всё верно. Ну, ты как, готов?
Я тоже поднялся, ощущая, как коленки отбивают чечётку.
— А если найдётся хоть один идейный? Если заступит? И покажет этим нездоровый пример остальным? Геройство — заразная штука!
— Как ты думаешь, почему я в форме? — стала мне ответом её глубокомысленная фраза. Я не нашёлся с ответом.
В руке Катарины появился игольник, маломощный ручной игломёт, но большего в помещении и не требовалось.
— А это на всякий случай. Именно на такой, о котором ты сказал. Ну как, готов?
Я несмело кивнул.
Она нажала на сенсор управления шлюзом, гермозатвор плавно поехал вверх.
— Пошли.
Нас ожидало шесть человек с оружием, правда, огнестрельным, и без доспехов. Судя по лицам, никто не спешил лезть на рожон. Гвардейцы испугались, не каждый день к ним в гости заглядывает кровожадный ангел семьи Веласкес, не знали, как реагировать.
— Проблемы, мальчики? — усмехнулась им в лицо Катарина, показно убирая игольник за пояс. — Что-то не так?
Один из них, самый здоровый, перекрывающий спиной выход из помещения, опустил пистолет и посторонился.
— Никак нет, сеньора.
Остальные последовали его примеру, опуская оружие. Внутри у них клокотала природная, заложенная в гены любого представителя любой силовой службы планеты ненависть к «этим чёртовым шлюхам, которым слишком много позволяют», но дальше клокотания не пошло.
Моя спутница активировала перед лицом вихрь козырька с изображением карты тюрьмы и уверенно двинулась вперёд, мне с трудом удавалось поспевать за ней. Нам навстречу то и дело попадались люди, но, видя её форму, окровавленную руку и непрошибаемое лицо, шарахались прочь.