— В твоих интересах говорить чистую правду, юноша. Чем быстрее мы найдём ответы на вопросы, тем быстрее для тебя закончится этот кошмар, — прокомментировал Виктор Кампос бесцветным голосом.
— Но я, правда, не знаю, дон Виктор! — почти жалобно выкрикнул я. Хефе в ответ усмехнулся.
— Верю. Однако твоё неведение вовсе не означает, что этого нет на самом деле. Готовы?
Один из яйцеголовых кивнул.
— Приступайте.
Второй помощник не современным иньектором, а старым добрым шприцем сделал мне укол. В голове сразу поплыло. Первый долго смотрел на мою реакцию, затем заговорил тягучим монотонным голосом. Угу, именно тягучим и монотонным, и тяжёлым, как каменная плита. В этот момент я видел его слова, ощущал всю их тяжесть на плечах.
— Сейчас мы будем задавать тебе вопросы. Ты — на них отвечать. Не пытайся врать, это невозможно. Молчать тоже не пытайся, будет больно.
Его голос уплывал и уплывал вдаль, я видел и его, в смысле голос, и даль. Даль сине-голубая, голос фиолетовый.
— Всё готово.
О, а это второй голос. Более высокий, от него отдавало красноватыми и розоватыми задорными тонами. И он не такой вязкий, более острый. Точно, острый! Как нож! Порезаться можно!
— Как зовут твою мать, Стефанию Шимановскую? — произнес фиолетовый.
— Стефания Шимановская, — ответил я.
Я даже не думал удивляться такому вопросу, в происходящем безумии он выглядел вполне нормально. Я смотрел на цвет слов, ловил их, наслаждался их видом. Это было замечательно!
— Место её рождения?
* * *
Что было дальше, точно не скажу. Я куда-то плыл, меня о чём-то спрашивали, краски слов мелькали вокруг узором, завораживая, а затем…
Затем их слова становились острее и острее, и в один миг я поранился. Почувствовал, осознал бредовость происходящего. Буквально вывалился из сумасшествия в обычное состояние, поняв, что со мной происходит. Тут же стало не по себе.
Я ощутил пронизывающий холод вокруг. А слова, звучащие где-то далеко в тёмном коридоре за гранью восприятия, отдавались в черепной коробке набатом, раскалывая её на части.
- …Не действует. Я не знаю, как это возможно, но его организм нейтрализует препарат. Мы почти потеряли его!
- Увеличите дозу.
- Уже. Дважды. Он нейтрализует его, словно алкоголь.
- Этого не может быть.
- Не может, сеньор. Но это так.
- Увеличьте дозу! — крик, почти фиолетовый. — Мне нужна эта информация!
- Хорошо, сеньор. Но следующую дозу он не переживёт.
- Мне всё равно. Включайте шокер. Комбинируйте эффект.
- Сеньор, шокер тоже может его убить. При такой дозировке есть вероятность отказа сердца.