Каждая занесённая в реестр семья, согласно закону, превращалась в клан — особую единицу, королевство в королевстве, в котором собственность — заводы, шахты, космолёты, торговые и посреднические компании — принадлежит всему клану. То есть структуре, где все члены приходятся друг другу родственниками — двоюродными, троюродными, нанадцатиюродными, и поддерживают друг друга по этому признаку. Каждая семья имеет официального главу, представляющего её и имеющего право распоряжаться ресурсами клана. Он автоматически контролирует не менее двадцати процентов акций любого предприятия семьи, только благодаря статусу, может ставить во главе принадлежащих компаний того, кого хочет, исходя из личного впечатления, разрешать мелкие споры между членами своей структуры и много других полезных вещей. Наверное, только права брачной ночи не имеет, что прискорбно — если бы ещё и это, вообще бы получился конкретный феодализм. Ведь глава рода не избирается и не назначается. Он НАСЛЕДУЕТ власть. Как монарх. По праву рождения.
Да-да, именно так. Дело в том, что со временем любая семья плодится и размножается, и вот уже не один человек носит фамилию, скажем, Гонзалес, а десять-пятнадцать. Внуки, правнуки, внучатые и правнучатые племянники — чем дальше, тем больше. Ресурсы же клана при этом разбазариваются.
«Подумаешь, у нас одна фамилия, — скажет со временем кто-нибудь. — Я не имею к той семье никакого отношения. Почему я должен поддерживать главу рода и его глупую политику?» И этот «кто-нибудь» уйдёт на «вольные хлеба», будет жить независимо… Со всей принадлежащей по праву рождения небольшой, но долей собственности в клане. А разбазаривание ресурсов в условиях, когда иностранные семейные корпорации обладают колоссальными финансовыми возможностями, могут развалить и скупить по частям раздробленный и разобщенный бизнес… Мягко говоря, это контрпродукивно.
Такова официальная версия. Королева пошла на такой шаг, защищая собственный крупный бизнес подобным радикальным способом от иностранных посягательств, дескать, время на дворе стояло непростое. Дальше — больше. По сути, весь клан, все его ресурсы, принадлежат главной линии наследования, то есть семье главы рода. Остальные члены имеют лишь процент акций и только так влияют на дела клана. При этом их может быть десятки, сотни человек, тогда как у главы в любом случае пакет минимум из двадцати процентов голосов по любому внутриклановому решению. Те же, кто не хочет мириться, хочет основать свой собственный бизнес и ни от кого не зависеть, проходит процедуру выхода из клана, и покидает его, как можно догадаться, гол, как сокол. Клан поддерживает своих во всём, но он же и отбирает всё у ренегатов, таковы правила. И, судя по всему, за сто лет существования кодекса эту процедуру проходило всего несколько человек, причём дальнейшая их судьба незавидна.