Она задумалась.
— Ты ведешь себя неправильно. Мальчик не должен вести себя так.
— А я вообще никому ничего не должен! — зло воскликнул я.
Подействовало. Она вздохнула.
— Не заводись, я хочу тебе помочь. Помочь нам понять друг друга.
— Нам?
— Нам. Тебе и нам, девчонкам.
— С чего бы такой альтруизм?
— Ты её не уничтожил, — повторилась она. — И для меня это значит многое. Но ты ведешь себя неправильно, провоцируешь на агрессию, на негатив. Ты сам держишь всех на расстоянии, показывая, какой ты святоша, а вокруг — поганое низкородное быдло, недостойное твоей высокой персоны. Что, не так?
Я рассмеялся от души. Но за смехом замаячили достаточно серьезные вопросы, которые озадачивали, и от которых веселиться не хотелось совершенно.
— Ты так и не сказала, почему вы здесь и для чего это всё. Кого ты представляешь? — окинул я стоящих вокруг четырех её подруг.
— Всех. Всех адекватных. Твое поведение многое здесь нарушило, и девчонки не хотят, чтоб наши порядки окончательно сошли с рельсов. Мы или должны найти с тобой общий язык, понять, как нам общаться, или выжить тебя.
— Выжить? — Я вновь хотел рассмеяться, но не стал. Слишком серьезно звучало. — А как же Совет и его решения?
— Совет сам по себе. Мы — сами. Мы не можем саботировать приказы, но у нас хватает и своих рычагов воздействия. Например, мы можем изолировать тебя, чтоб ты остался в одиночестве. И ни один Совет не сможет этому помешать. Тогда они сами вышвырнут тебя, «переведут на другую работу». Не веришь?
Поверил. По её глазам.
— И давно у вас такая власть?
Ответ мне новую планету не открыл.
— С момента ухода Эдуардо. Мы решили, что заставим считаться с собой, пусть даже перед нами будет принц крови.
— Странно, что вас с такими замашками не разогнали… — заметил я и задумался.
Да уж, налицо классический «профсоюз». Руководство само по себе, «профсоюз» сам по себе. Профсоюз не оспаривает приказы руководства, он всего лишь защищает своих членов от непривычных угроз, вроде принцев крови, сваливающихся на них с неба, чтобы пройти свою службу. Возможно, решает попутно иные мелкие вопросы. А Совет… Совету это не выгодно, но он особо не мешает — власти у «профсоюза» всё равно нет. Зато девочки играют в демократию, а дать им поиграться, почувствовать себя свободнеё, офицерам на руку. Все-таки, корпус задекларирован, как военная демократия, почему нет?
И надо находить общий язык с «профсоюзом», обязательно. Пускай у него нет официальной власти, пускай, возможно, в него входят не все члены этого сообщества, но они могут сильно осложнить жизнь, если оставить дело на самотек. Они настроены в штыки, с первого дня, и если бы я вчера «смешал» ту девочку «с дерьмом», это было бы воспринято как нормальное начало давно планировавшихся боевых действий, к которым все были готовы. А что такое боевые действия в женском коллективе? Уже увидел, знаю. Нет, не заподлянки, не встречи «за углом» с кулаками. И даже не полное игнорирование, как она только что обрисовала. Это яд, сочащийся ото всюду, подлости, которые делают тебе вслед, улыбаясь в глаза; это милый щебет с тобой, переходящий в насмешки, когда ты отвернешься. И, соответственно, полное отсутствие какого бы то ни было авторитета.