А значит, этот путь неприемлем. Да, я не стану главой корпуса. Но об этом знаем наверняка лишь я и королева. Да и та, скорее всего, будет использовать меня так, чтобы тень корпуса незримо висела за моими плечами. То есть, я в любом случае должен стать своим, хотя бы в какой-то мере, иначе путь наверх мне будет заказан. Ну, во всяком случае, самый легкий из возможных, который взяли на прицел королева и офицеры.
Я снова вздохнул и посмотрел ей в глаза. Что ж, раз так — играем в открытую.
— Знаешь…
Закончить я не успел — в библиотеку вломились двое «морпехов» с голубыми повязками. «Старые девы», взрослые тетки, завершающие контракт, но иных «морпехами» тут не ставят. Вошли быстро, придерживая руками притороченное за спиной оружие, тяжело дыша — было видно, что спешили. И, естественно, стали центром внимания всех, кто до этого находился в помещении.
— Всё в порядке?
Вопрос предназначался всем нам, но я предоставил отвечать Белоснежке. Та развернулась и скупо выдавила:
— Да, разумеется. Всё в порядке.
— Тогда что здесь происходит?
Я тем временем осмотрел верхнюю часть стен. Где-то здесь есть камеры. Впрочем, они есть везде, в каждом помещении, это не нонсенс. Просто с пульта в диспетчерской кто-то увидел приход девочек сюда и посчитал это актом агрессии. А акты агрессии здесь пресекаются жестко.
— Всё нормально, просто сидим, разговариваем, — продолжила мулатка извиняющимся голосом.
— Хуан? — Взгляд на меня.
Я подтвердил:
— Да, просто разговариваем. Мосты наводим… — И внимательно посмотрел ей в глаза.
Она глаза опустила и что-то прошептала под нос.
— Ну, разговаривайте, разговаривайте… — поддержала второй «морпех». — Мы вам мешать не будем. — И обе сели на дальний диван, внимательно следя за развитием событий. — Марта, без глупостей!
Та обернулась и кивнула.
— Так точно!
Я понял, что говорить придется при них. Впрочем, где бы мы с Белоснежкой не говорили, мы всегда будем под прицелом камер, и в любом случае нужно разговаривать, не обращая внимания на окружающих. Всё равно кто надо, тот и так послушает наши беседы.
— Марта, — назвал я её по имени, — вы не правы в одном. Это не высокомерие. Я не считаю вас низшими существами. Может вам кажется иначе, но это не так. Я просто защищаюсь, пытаюсь не опустить себя в чужих глазах. А лучшая защита — нападение.
То же и с вашими девочками, которые вешаются напропалую. Я не хочу быть трофеем. Если бы кто-нибудь из них был искренен… — Я сделал многозначительную паузу. — …Все было бы по-другому. Никто бы не ломался. Ты понимаешь, о чем я. Больше всего шансов было у вашей подруги вчера. Она молодец. Но опять-таки, она была не искренняя. Это не высокомерие, просто я такой сам по себе, понимаешь?