Сказано — сделано, получив идею, толпа с энтузиазмом взялась за её реализацию, но в должной мере выплеснуть адреналин не удалось. Охрана министерства, не работающего по причине субботы, закрылась ещё раньше, ещё до начала драки снаружи, когда разъяренные марсиане только начали подтягиваться к площади, чтобы идти бить нас к метро. Каким-то чудом удалось открыть главный шлюз министерства, разъяренные погромщики с восторженным ревом ворвались в здание, но это был и весь успех. Внутри здания почти каждый кабинет, почти каждое помещёние имели дополнительные створки на случай общей разгерметизации, как у нас в школе, и все они были надежно задраены приготовившейся к нападению охраной.
Так что департамент культуры отделался легко — пострадали лишь шторы, жалюзи, какие-то картины и декоративные элементы отделки, ковровые дорожки в коридорах и на лестницах, цветы в горшках да части фигурной лепнины над козырьком, до которых удалось достать. В кабинетах же и помещёниях, не снабженных гермозатворами, не оказалось ничего интересного.
После этого я почувствовал, что накал страстей достиг предела, запахло жареным. Топа была готова сорваться, крушить всё, что попадет под руку, без разницы, имеет это отношение к марсианам или не имеет. Я не мог допустить этого — всё-таки подсознательно чувствовал вину за случившееся, и выступил соло, почти как там, на плацу, давая толпе и идею и мишень одновременно.
Что я кричал на крыше козырька — не помню. А в записи не смотрел — проматывал этот момент, чтоб не было стыдно перед самим собой. Но я дал толпе истинно королевскую цель, самую достойную из возможных. Я призвал идти штурмовать не министерства, не какие-то иные учреждения, а Сенат, «логово зажравшихся продажных ублюдков, предавших интересы народа и допустивших в стране беспредел». Продажность и подлость оных «ублюдков» расписывал долго, но и без меня каждый на площади прекрасно знал о продажности и подлости парламентариев, каждый и без меня «любил» народных избранников выше крыши. Так что слова попали в унавоженную почву. После же… Повторюсь, когда у толпы есть идея, реализация её не заставляет себя долго ждать. Мгновенно началось шествие к площади Справедливости, ожидаемо для меня закончившееся полным разгромом.
Почему Сенат? Потому, что кроме него оставалось всего две достойные цели, и обе были неприемлемы.
Первая — правительство. Но правительство хоть и представляет собой не менее коррумпированный орган, но занимается конкретными делами. Какое б оно ни было, без него машина под названием «Венера» не полетит по нужной орбите. Да и премьер-министр избирается на жалкие пять лет и не может отвечать за всю государственную политику.