Я подняла лицо, закрыла глаза, и солнце ласково погладило меня по щекам. Как приятно просто ехать по дороге, ни о чем не думая. Слушать голоса птиц и стрекот кузнечиков.
– Ваше высочество, можно я спрошу? – голос Лукаса скован.
Я опустила голову и открыла глаза.
– Конечно.
Лукас некоторое время мялся.
– Я много наслушался про Кервельский замок от отца. И про то, как они с королем туда ходили и про рассказы тех, кто с тобой вернулся. Почему за крепостные стены проходят все, а сам замок впустил только троих: короля, тебя и моего отца?
Я пожала плечами.
– Ну, почему мы с отцом прошли, понятно. Бабушка хотела нас видеть. Она очень тяготится своим посмертным существованием, и не желает, чтобы эта неприятная для нее история оказалась достоянием широкой общественности, не рвется стать героиней детских страшилок.
Он кивнул, ожидая продолжения.
– А вот почему наше «родовое гнездо» впустило Кануса, я не знаю, – честно призналась я. – Гранмаман только раз упомянула о нем и почему-то назвала его «серая тень». Но произнесла это спокойно, даже одобрительно, так мне показалось. Я однажды задала тот же вопрос, что и ты, в ответ она усмехнулась и сказала что-то вроде: «Это не моя тайна. Он сам расскажет». И больше не пожелала об этом говорить. Она вообще такая: своенравная, но в душе бесконечно добрая, – ласково улыбнулась я.
Лукас недоверчиво глядел на меня.
– Тогда тем более непонятно, кто же сводит людей с ума? – мрачно поинтересовался он.
Я поморщилась. Папочка в своем репертуаре, даже лучшему другу словом не обмолвился. А Канус, или лично не сталкивался, или сыну не все рассказал.
– Попробуем рассуждать логично, – предложила я. – Вдовствующая королева покидает столицу и возвращается в родовой замок. Там она пребывает в полнейшем одиночестве. Стирает и гладит белье, моет полы, готовит пищу, – я с намеком посмотрела на спутника. – Ты себе это представляешь?!
– Слуги! – тут же догадался он. – Сколько?
– Двенадцать, – со вздохом призналась я. – Двенадцать голодных злобных тварей, питающихся человеческими страхами. Мне они вреда причинить не могут, а все остальные в «группе риска». Поэтому уже после первого «визита к бабушке» я попросила больше эскорт со мной не посылать. Но кто б меня послушал?!
Я опять провалилась в воспоминания…
Первый поход. Возвращение.
Я врываюсь в будуар королевы. Она вышивает, сидя в кресле у окна.
– За что? – яростно выкрикиваю я, нависая над ней.
Мне всего двенадцать лет. Я за месяц потеряла три четверти отряда, ушедшего со мной в поход. Мне даже говорить больно, скулы сводит.