Королева участливо смотрит на меня, затем встает, закрывает распахнутую мною дверь и резко оборачивается.
– А ты что хотела?! – сурово усмехается она. – Твоя бабка так приказала.
Меня просто трясет от ярости.
– Я спрашиваю: за что погибли те люди, что ушли со мной в Кервельский замок?
Первый и единственный раз в жизни мы говорим друг другу «ты», и обе не замечаем этого.
– Мы же не могли отпустить тебя одну, – холодно заявляет королева. – Положение обязывает.
– А меня оно обязывает больше никого с собой не брать, – сдавленно рычу я.
Но королева уже взяла себя в руки. Ее взгляд может соперничать с айсбергом.
– Все вопросы к Его величеству, – ледяным тоном бросает она, возвращаясь к вышиванию.
Я бегу в кабинет отца. У дверей стоят знакомые с детства стражники.
– Извини, Ваше высочество, пустить не можем, – каются они хором. – Отец твой велел не беспокоить.
Я делаю вид, что собираюсь уходить, но вдруг быстро разворачиваюсь, пригибаюсь и проскакиваю под их алебардами. Они врываются в кабинет следом за мной. Король сидит за столом, перед ним почти полный штоф коньяка и рюмка. Он рассматривает меня с полминуты, потом дает отмашку понурившимся охранникам.
– А, вернулась, – уголки его губ дергаются вверх.
Я бегу к нему, обнимаю за шею и утыкаюсь в плечо. Он прижимает меня к себе и тихо спрашивает:
– Как она тебе?
Я сразу понимаю: кого он имеет в виду, но меня душат слезы.
– Будто с собой встретилась. Мы даже думаем одними словами, – всхлипывая, докладываю я. – Почему ты ничего не рассказал мне, папочка? Погибло столько людей, – и, не в силах больше сдерживаться, я захлебываюсь рыданьями.
Он виновато вздыхает.
– Я не смог. Это надо увидеть, чтобы понять. И потом, я был уверен, что моя мать защитит тебя и покажет дорогу домой.
Я поднимаю голову с его плеча и заглядываю в глаза.
– Но все эти люди…– горло перехватывает.
Он отводит взгляд.
– Отпустить тебя одну я не могу, и не проси, но в следующий раз буду набирать только наемников, – тихо обещает он…
И он сдержал обещанье. Три года подряд в Кервельский замок со мной ходили одни наемники, суровые, тертые мужики, видевшие во мне помимо объекта охраны только проводника и талисман, похоже, ничего девичьего во мне и не замечавшие. Обученные, опытные бойцы. И гибли, гибли, гибли… Потому, что тоже люди, и у них тоже есть свои страхи…
– О чем ты задумалась? – голос Лукаса выдернул меня из воспоминаний.
Я встряхнула головой, прогоняя тяжкие мысли.
– Да, так, о жизни, – усмехнулась я. – Хочешь еще о чем-то спросить?
Он неловко кивнул. Я сделала приглашающий жест.