– Что? – ворчливо поинтересовалась я.
Гигант пожал плечами.
– Спросить хотел, – повернулся он ко мне.
Ага, сейчас начнутся расспросы: что да как. Но его следующие слова заставили мои брови взметнуться вверх.
– Принц Миркус – любимчик королевы, на тебя она обращает внимание, только когда надо прочитать мораль или привести, как отрицательный пример…
Откуда он знает?! Подслушивал?! Маман всегда изображала трогательную заботу обо мне при посторонних, даже при слугах.
Видимо, выражение моего лица что-то сказало ему, он смешался и пробормотал:
– Извини, это не мое дело.
– Вот, именно, не твое, – угрюмо согласилась я. – Ты, что, следил за нами?!
Лукас досадливо ухмыльнулся.
– Почему, если ты чуть наблюдательнее других, тебя всегда подозревают в слежке?!
Я, развернувшись, заглянула ему в лицо.
– Потому, что ты первый, кто заметил. Так, что ты хотел спросить?!
Он помялся.
– Вы так дружны с братом. Неужели ты не ревнуешь его к матери?!
Я пристально смотрела в его прозрачно-льдистые глаза. И что мне оставалось?! Нахамить ему, послать куда подальше?! Если повезет, нам еще целый месяц вместе тусить. Стоит ли обострять отношения?!
– Давай определимся в терминах, – со вздохом предложила я. – Итак, ревность – это желание получить такую же любовь, какой одарили кого-то менее достойного, чем ты. Во всяком случае, по твоему мнению, согласен?!
Лукас задумчиво кивнул.
– Ну, по сути, да. И что?!
Я скорчила гримасу ужаса.
– И то. Упаси меня, Создатель, от такой материнской любви. Она же любит его фанатично, не рассуждая, не сомневаясь. Миркус – бедняга – попал по полной. Маман считает, что если уж она готова ради него на все, то и он должен соответствовать ее представлению об «идеальном сыне». Во всем спрашивать совета, каждый час прибегать «к ручке», беспрекословно слушаться, не перечить. Короче, своего мнения не иметь, жить ее мозгами, и танцевать под ее дудку. А Миркус не дурак, он давным-давно понял, что матушкой можно манипулировать, поскольку ей и в голову не придет такая кощунственная мысль, что ее «уникальный мальчик» на это способен. Вот он и забавляется. Пока мне это не вредит, я на его стороне. Разве он виноват, что маман заклинилась на нем?! Так что ревность тут не причем, – покачала я головой. – Тут другое. Я с раннего детства пытаюсь доказать, что тоже заслуживаю внимания, не только «когда надо прочитать мораль или привести, как отрицательный пример», – процитировала я – И доказать это я хочу не ей, а отцу. Но отец вечно занят, – я отвернулась.
А дальше я чуть с лошади не свалилась потому, что неожиданно почувствовала, как его рука несмело коснулась моего плеча. Это было так… так… трогательно, что мне пришлось слегка прокашляться, чтобы проглотить комок в горле.