Актиус пристально смотрел мне в глаза.
– Поделилась со мной, с ребятами, – он показал рукой на молчащих друзей, – потом с этой крохой и ее односельчанами. Мелисса, как можно так растрачиваться? Ты же себе ничего не оставишь! – нахмурился он, взглядом ища поддержки у соратников, те согласно закивали.
Я успокаивающе улыбнулась, оглядывая встревоженных вояк. Они так искренне переживали за меня, что пришлось проглотить комок, прежде чем ответить.
– Спасибо за заботу, но это и есть мое предназначение, – сказала я. – Не беспокойтесь, со мной все хорошо.
– Ага, «хорошо», – передразнил Актиус. – После такого лечения чуть с коня не свалилась.
Я благодарно погладила Люка по руке.
– Это с непривычки, – призналась я. – Так и должно быть. Мой организм постепенно настроится на подобные нагрузки и перестанет так реагировать. Это только кажется, что я пытаюсь поднять груз не по силам. А на самом деле, это как с песчаными мешочками. Чем дольше держишь, тем больнее мышцам, зато сильнее руки.
Наемники удивленно переглянулись.
– Значит, это правда, что меч у тебя не для красоты?! – спросил самый молодой из них, Фотиус.
Я усмехнулась, а Люк страдальчески свел брови к переносице.
– Мел, может, не надо?! – простонал он.
Я похлопала его по плечу.
– Не бойся, все останутся живы-здоровы, я себе не враг, лечи их потом. Да и мне самой надо размяться. Эй, трактирщик, если через четверть часа наш кабанчик не будет на столе, его место займешь ты! – весело крикнула я, вставая, и жестом поманила свиту за собой.
Посмеиваясь и, подталкивая друг друга, вся компания высыпала во двор. Было еще достаточно светло, и любопытные постояльцы приникли к окошкам, но выйти никто не решился. Наемники выстроились передо мной в шеренгу.
– Ребята, у нас минут десять, поэтому давайте так, вы меня окружаете и пытаетесь не выпустить из круга, – хитренько прищурилась я. – Как только я окажусь снаружи, бой окончен.
Парни в который раз переглянулись и уставились на Актиуса.
– Обнажать мечи против принцессы крови – это государственная измена, – помрачнел командир наемников.
Я закатила глаза.
– Во-первых, вы не «против», вы «вместе», а во-вторых, как иначе вы сможете убедиться, что я ношу заплечные ножны не ради бахвальства?! Или прикажешь гномьим мечом петрушку шинковать?! – ехидно фыркнула я. – Ну, давайте уже, кабанчик стынет.
Они все-таки решились, расходясь веером и обнажая оружие. И в этот момент я посмотрела на Люка. Глаза его наливались тьмой.
– Милый, я тебя умоляю, держи себя в руках, – мягко попросила я.
Он глубоко вдохнул и закрыл глаза, потом на выдохе открыл их. Его прозрачно-льдистый взгляд был полон укора.