– А что же главное? – подсаживаясь к ней поближе, заинтересовался принц.
– Главное: это надежность, доверие, взаимопонимание, – попыталась объяснить Лета. – Любоваться ведь и на цветы можно. А мужчина должен быть таким, чтобы с ним и на бал, и в бой, да куда угодно. Он другом должен быть, понимаешь?!
– Кажется, да. Но наши девушки думают совершенно иначе. И вообще, у нас считается, что самая надежная основа брака – это расчет, – Энатэль явно повторил затверженную с детства истину.
Принцесса посмотрела на него, как на больного котенка.
– Вот поэтому вас так мало, – грустно вздохнула она. – Вы женитесь без любви. Детей рожаете только, чтобы были, одного, от силы двоих. И с детства вбиваете им в голову, что «самая надежная основа брака – это расчет». Вы живете долго, но как-то вяло, лениво, что ли. Извини, я не хочу вас обидеть, – ее глаза просили понимания, – просто вы так залюбовались собой, что не замечаете, как вас становится все меньше и меньше.
Энатэль горько вздохнул
– Да, мы неоднократно обсуждали это со Светлейшим. Он, конечно, мог бы поправить дело с демографической ситуацией и в одиночку, – усмехнулся принц. – Если бы не опасался грядущей борьбы за престол между своими отпрысками.
Лета смущенно фыркнула.
– Вот он, оказывается, какой! Дядюшка Латри!
Они, переглянувшись, приглушенно расхохотались и, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились спать.
В это утро Лета проснулась первой. Ну, почти первой. Раньше нее встал только Энатэль.
Когда она открыла глаза, он сидел на своей лежанке и задумчиво смотрел на нее. Их взгляды встретились, и они одновременно улыбнулись.
– Доброе утро, прекрасная принцесса, – прошептал эльф.
– Доброе утро, светлый принц, – так же шепотом ответила девушка. – А ты, оказывается, ранняя пташка. Почему не спишь?
– Хотел тайком сходить в лес, нарвать тебе букет самых красивых цветов, но вовремя вспомнил про защитный купол и решил не рисковать, – честно признался Энатэль.
Было ранее утро. Солнце только окрасило облака в нежно-розоватый цвет. Лета села, кутаясь в одеяло, и поджала под себя ноги.
– Цветы, это здорово, – улыбнулась она. – Но что бы я стала с ними делать? Весь день несла в руке? Они бы завяли. Можно было бы сплести венок, но тогда к вечеру из волос пришлось бы вычесывать кучу лепестков. Давай перенесем твой милый порыв на то время, когда у меня под рукой окажется достойная ваза для твоего подарка. Не сердишься? – она скорчила умильную гримаску.
Энатэль покорно вздохнул.
– Ну, разве на тебя можно сердиться? – улыбнулся он в ответ. – Кажется, мы всех уже разбудили, и наши спутники только притворяются сонями, а сами подслушивают, а некоторые еще и подглядывают.