– Где девочки? – спросил я, вспомнив происшествие на крыше одного из домов у реки. О нем я решил не распространяться. Маша и так натерпелась сполна и еще больше впечатлений ей не пойдет на пользу.
– Они в безопасности. В спальне. – Жена взяла часть вещей и спешно поднялась на второй этаж, а я последовал за ней. Дверь она закрыла на ключ и когда мы вошли, то отодвинутая ею мебель, служившая преградой, находилась в стороне от входа. Первое, что бросилось мне в глаза – это отсутствие дочерей. Я осмотрелся. Их не было ни на матраце в углу, ни за дверью, ни за мебелью, сгруппированной у входа. Также я заметил, что окно было разбито, а тяжеленный шкаф, закрывавший его, лежал на полу.
– Соня! Даша! – дрожащим, перерастающим в истеричный вопль, голосом окликнула Маша. Она бросилась к лежавшему на боку самодельному оружейному сейфу. Это был толстостенный металлический ящик с замком, служившим безопасным хранилищем для моей двустволки. – Соня! Даша! – снова окликнула она, подбираясь к окну.
– Где они? – тихо спросил я, постепенно осознавая то, что произошло в этой комнате совсем недавно. Маша замерла у окна, закрыв рот рукой, вся содрогаясь в нервной дрожи, начала рыдать.
Я осторожно подошел к окну, ведь то, на что уставилась жена, могло быть куда ужаснее и страшнее чудовищ, атаковавших нас, но безумный, какой-то далекий и отрешенный ее взгляд не остановился на телах или останках наших девочек. Она просто смотрела вдаль мокрыми глазами, источающими безысходность и глубочайшую скорбь. Долгое время Маша пребывала в отрешенном, невменяемом состоянии. Она, бледно-зеленая, с потеками на лице и торчавшими, будто залакированными, грязными волосами, сидела на матраце и тихонько покачивалась, не отводя взгляд от окна. Маша пришла в себя только утром. Она рассказала мне, что услышала выстрел и тут же бросилась ко мне на помощь, а девочек посадила в сейф, дав им ключ (имея ключ, замок можно было открыть как снаружи, так и изнутри), но чудовища словно поджидали лучшего момента, ворвались в комнату и нашли дочек.
Я уже успел заколотить окно и снова подпер его мебелью. Первый этаж я тоже забаррикадировал. Дверь в уборную пришлось использовать в качестве большой доски и закрыть ею разбитое окно в кухне-столовой. Прибитая вешалка и полки в прихожей тоже послужили досками. Двери и окна во всем доме были заколочены и заставлены мебелью. Я прекрасно знал, что это не панацея от нападения, но, во всяком случае, укрепления помогут сдержать тварей на время и не дадут напасть внезапно.
– Я уверен, что они живы, – тихо начал говорить я, когда Маша подала признаки вернувшегося разума.