– Идонея? – прохрипел он пересохшим горлом.
– Лорд Этлин! – гордо задрав носик, произнесла девушка и сделала шаг вперед. – Мой отец проигрался вам. И вот я пришла с рассветом, как и было условлено. Только вот что…
Ее решимость уколола самолюбие мужчины.
– Ни тебе ставить мне условия! – Этлин поднялся с кровати, и покачиваясь от легкого головокружения, направился к столику, на котором стоял графин с холодной водой и бадья для умывания. – Может быть, поможешь?
Чем ближе подходила Идонея к лорду, тем быстрее гасла решимость и уверенность в себе. Сердце начало отбивать сумасшедший ритм, по телу прокатилась приятная дрожь. Руки неимоверно ослабли, но она не подала вида, что с ней творится на самом деле. Ловко взяла тяжелый медный графин за ручку и, наклонив его, вылила прозрачную поблескивающую воду в подставленные руки. Он несколько раз плеснул себе в лицо жидкость, сверкающие брызги которой разлетелись в разные стороны. Несколько капель коснулись обнаженных плеч и рук девушки. От неожиданности она судорожно втянула воздух. А Этлин в первый раз за долгое время искренне улыбнулся. Его забавляла реакция девушки на каждое слово и действие, радовал протест, прочитанный в ее глазах. Обычно ему ничего не стоило обворожить представительницу слабого пола, и каждая, оказавшаяся под воздействием его взгляда, сдавалась без боя. А с ней можно будет сыграть интересную партию.
– Позавтракаем, а затем я покажу тебе пару карточных фокусов, – вытирая лицо, довольно произнес лорд.
– Я знаю ваш план насчет меня от и до… Так что, не стоит тратить время на всякую ерунду. Где ваши гендерфольские псы? Это ваш конечный пункт, так к чему тянуть?
– Очень смело! Но, увы, столь короткая партия не принесет никакого удовольствия, – равнодушно пожав плечами, заметил Этлин.
– Если честно, мне нет никакого дела до вашего удовольствия! Я не позволю вам унизить меня! Уж лучше, пусть съедят двуглавые псы! – гордо задрав голову, провозгласила Идонея и походкой королевы направилась прочь из покоев лорда.
Этлин рассмеялся ей вслед, а у самого сердце забилось от страха, что она исчезнет, как только переступит порог.
Так и случилось. Покинув покои, девушка припустила вниз по лестнице, неслась сломя голову, резво перепрыгивая через несколько ступенек. Бежала, и сама себе удивлялась, как только до сих пор не запуталась в длинных юбках и не скатилась по лестнице кубарем. Отчаяние толкало вперед к опасности. Горячая кровь стучала в безумном ритме. Почему она бежит? Идонея и сама не понимала. Или просто не хотела признать то, что скрывается за тонкой гранью, окутавшей непокорное сердце? Она, как и все глупые девицы, очарована обаянием и опасной красотой молодого лорда. Принять это как данное – значит унизить себя. А этого она позволить не могла ни ему, ни кому-либо другому.