В голове было всё коротко и ясно. Давно, за последнее время, мне не удавалось привести в баланс свои размышления и действия. Сомнения, которые терзали, исчезли, словно их никогда не было. Возможная ловушка ничуть не страшила, и даже понимание того, что Марк будит мстить теперь и мне, не пугала, а наоборот, заставляла торопиться и действовать более решительно.
Сутки в доме моего покровителя прошли относительно спокойно. Аврелия я почти не видел. Он заперся у себя в кабинете, под предлогом того что ему надо работать, а у меня выходной. Наутро следующего дня вернулась его свита, и штаб квартира опять зашумела как проснувшийся муравейник.
До Александровского сада путь был не близкий, и выдвигаться надо было заранее. Девять тридцать. – Пора. – Скомандовал я сам себе, и быстро одевшись, положил письмо на журнальный столик и покинул свою комнату. С территории я мог выходить абсолютно свободно и поэтому ни вызвал подозрений, когда направился к воротам. На улице было почти безлюдно. Бойцы Аврелия в это время всегда в тренажёрном зале, который располагался в дальнем крыле особняка.
Я почти дошёл до калитки, как вдруг знакомый голос окрикнул меня. – Прогуляться?
Это был Слон. Он стоял за деревом у самых ворот и курил. В его привычке, было, всегда появляется неожиданно.
– Да. Захотелось немного пройтись, подышать свежим воздухом.
– Составил бы тебе компанию, но голова после вчерашнего гудит, пойду лучше кофе выпью.
Слон, не смотря на род его деятельности, был мне приятен, и решив поддержать разговор, я на пару минут задержался. – Что, хорошо вчера погуляли?
Слон улыбнулся и закатил глаза. – Да уж. Жалко вас с Марком не было, давно так не отрывались. А где, кстати Марк?
– Закрылся в кабинете, хотел поработать немного.
– Здоровяк покачал головой. – Думаю, нет, опять, наверное, пьёт в одиночку. Смерть сына совершенно его подкосила.
Я призадумался. – Сложно представить Аврелия в роли отца.
– И всё-таки поверь, отец он был что надо. В Андрюхе он души не чаял, всю душу в него вложил, но не баловал по мере возможностей. Часто говорил, что как мы, его сын не будет. Почему-то мечтал, что бы Андрюха фехтованием занимался.
– Фехтованием, почему фехтованием?
– Да был случай один, когда Андрюха ещё в школе учился. На перемене они с приятелем играли, на указках дрались. Как мушкетёры, понимаешь? Ну и в зеркало кто-то угодил, порезались тогда сильно. У Андрея даже шрам на правой ладони остался.
– Шрам?
– Да! Здоровенный такой шрам, во всю ладонь и даже на запястье. Марк, конечно, тогда сердился, а когда подробности узнал, сказал – всё, подрастёшь и отдам тебя в секцию фехтования. Так и называл его – Д’Артаньян.