– Мне нужно идти – говорил он, высвобождаясь от не отпускавших его женских рук и ручонок, – Я их задержу, а вы прячьтесь в погребе. Если нужно будет остаться там, продовольствия вам хватит на два месяца.
У главного входа кричал народ и уже выламывал двери. Граф быстро поцеловал свою любимую, последний раз улыбнулся дочери и шепнул: «Прощайте».
Мария Семёновна быстро уводила Катерину, которая ещё смотрела в сторону уходившего папы. Они уже почти подошли к островку спасения, как вдруг донёсся крик из-за соседней стены:
– Они все здесь! Найти и задержать их!
– Быстрее внутрь! – испуганная графиня опустила девочку в тёмный подвал и закрылась на несколько недавно прилаженных замков.
Они не зажигали свечей и ничего не говорили, – нельзя было показать ни единого признака присутствия. Мария Семёновна обняла Катерину и зажала её рот рукой, сама же сунула в рот кулак, чтобы не закричать.
Вороновым казалось, что они сидели так очень долго. Стали приближаться чьи-то шаги. Человек встал на крышу погреба. Графиня и дочь сжались ещё больше. Человек стал дёргать за ручку. Катерина затряслась.
– Больше их нигде быть не может, это единственное место. Тащи лом, ребята.
Услышав эти роковые слова, обе выкатили глаза и только больше вжались в сырой пол. Наверху грянул металл, и люди стали стучать им по крыше. Выломав её, вниз спрыгнули несколько человек и через несколько минут подняли оттуда уже связанных графинь. Лежавшие на паркете, они пытались уворачиваться от ударов ломом, истошно кричали, но мужчины только посмеивались, а жестокий металл продолжал калечить своих жертв. Окровавленных и избитых дворян вытащили на площадь перед дворцом. Мария Семёновна кое-как повернула голову в бок и своим оставшимся глазом увидела мужа, пригвождённого саблей к земле. Ничего, кроме сдавленного стона, не вырвалось из её груди. Катерина не могла пошевелиться – все кости были переломаны. Какой-то дюжий мужик схватил её за волосы и потащил от матери. Он приставил её к стене, держа за горло, и смеялся:
– Так пойдёт?
– Да, – одобрил предводитель.
– Ты…не посмеешь… – начала Мария Семёновна.
– Замолчи, свинья, – выругался он и выстрелил в её лоб из револьвера. Женщина дрогнула, и её голова завалилась в бок. Вокруг стала образовываться лужица крови.
– Ма…ма – неслышно проговорила чуть живая Катерина.
– Вот и твой конец, жалкая девчонка. Может быть что-нибудь скажешь напоследок? – издевался командир. Маленькая графиня подумала и тихо прошептала:
– Я не знаю, зачем вы это всё делаете, я не знаю, зачем вы убиваете невинных людей. Папа говорил, что вы объясняете это высокими мотивами. Но какими бы высокими они ни были, нельзя ради этого устраивать такое.