Особенно это коснулось России, где Православие во многом наслоилось на языческие течения и пронесло их сквозь столетия. Именно здесь отслеживаются самые первые гибридные следы старых и новых магических отпечатков. Но, всё же, это было лишь начало.
К современному виду Русское Общество Магов начало перестраиваться около двухсот–трёхсот лет назад, когда наступила эпоха научного прогресса. Понимание законов физики, химии и других наук принесло свои плоды. К старым знаниям прибавлялись передовые открытия, традиции других народов, подвластных империи, и обмен опытом с магами остальных стран. Теперь же Русское Общество Магов является, фактически, государством, скрытом в тени другого государства. Их геополитические положения во многом пересекаются, но всё же имеются и различия.
Когда прозвучал сигнал об окончании занятия, Аполлон Михайлович задал студентам изучить несколько параграфов из учебника и пообещал устроить на следующей паре проверочную работу, прежде чем начинать изучение отельных периодов истории более досконально.
Когда ребята выходили из аудитории, Пашка, Влад и Колян выглядели уставшими и утомлёнными.
– Я, грешным делом, подумал, что нам снова дополнительно время наложили, – поделился Пашка. – Боялся, что это никогда не закончится!
– Ага… – бессильно согласился Колян.
– А мне понравилось, – пожал плечами Саша.
– Странный ты, Саня, – заметил Влад. – Как, кстати, подготовка? Ты что-то помято выглядишь.
– Если честно, не очень хочу об этом говорить, – Саша аж поёжился, вспоминая вчерашнее.
Вторую пару они снова проводили на полигоне, совместно со знатью. Игорь Павлович, на радость Саше, заявил, что спаррингов сегодня не будет. Сегодня они поработают над прикладными навыками.
Началось всё с утяжелённых накладок на форму, весом каждая по несколько килограмм. Потом оба факультета, физики и стихии, погнали по полосе препятствий, окружающей полигон, и устроили «разминку» (по словам подполковника) со всевозможными преградами. Саша скоро почувствовал, как вчерашние испытания дают о себе знать. Началась отдышка, появились боли в мышцах, ещё не до конца восстановившихся, и проснулось желание вернуться на пару по истории. Единственным, кто чувствовал себя хуже, был Колян. Парень был слабее прочих, но очень упорный, даже упёртый, чем с лихвой компенсировал этот свой недостаток и стремительно от него избавлялся. Иногда казалось, будто он и вовсе переставал дышать, не в силах сделать даже глоток воздуха, но всё равно продолжал залезать по канатам на высоченные скользкие стены, прыгать по брёвнам, падать и вставать снова и снова.