«Но суть ты уловил, – продолжал Николай. – Дуэль станет катализатором волнений. Ты обязан победить, Саша. Ради всех тех, кого эта система загнала в рамки прислуги и чернорабочих, ради своих товарищей… но, прежде всего, ради самого себя. У тебя огромный потенциал, и я верю, что история запомнит твоё имя. Так пусть первая глава твоей биографии начнётся с этого момента. Сражайся достойно, сражайся яростно и бескомпромиссно, и ты победишь. Удача всегда сопутствовала тебе, и сегодня она не оставит тебя».
«Она мне ой как понадобится».
Ножик, совершив последний трюк, упал в руку и отправился в карман. Саша встал, размялся и пошагал к выходу.
«Запомни, Саша, – снова заговорил Николай. – У тебя есть все мотивы сражаться. Я знаю, что ты до сих пор не доверяешь ни мне, ни нашей организации, что у тебя есть своё видение. Да, я это знаю и принимаю. И не требую от тебя следовать нашей идеологии или относить себя к нам в полной мере. Просто наши с тобой цели близки и иногда пересекаются, как случилось это сегодня. Следуй своему пути, каким бы он ни был, а я сделаю всё, чтобы следовать своему».
На этом Николай исчез. Саша это понял, хотя не был уверен, каким образом. Несмотря на все тренировки со Светой, телепатия для него оставалась неизведанной и совершенно непонятной областью. Тем страшнее становился для него Николай. По самому поведению, по речи Саша сделал вывод о несравненной хитрости этого человека, а теперь он убедился в его могуществе. Теперь стало абсолютно непонятно, чего можно ожидать от такого мага, и что он уже успел провернуть. Но сейчас это станет неважным.
Когда воин выходит на поединок, в его голове существуют только он сам и его противник. Ни политические интриги, ни причинно-следственные связи и последствия не захламляют рассудок. Только он, противник и поле боя.
Дверь открылась. Непривычно яркий свет ударил в глаза, слух снова уловил шум толпы. Да, они снова сделали из происходящего настоящее представление, даже не подозревая, что стали марионетками в руках кукловодов. Задаваться вопросом, не марионетка ли он сам, Саша не стал. Всё потом.
Она уже ждала его на другом конце полигона, который походил на настоящий Колизей во время гладиаторского боя. Трибуны взорвались, когда он вышел. Радостные возгласы смешивались с приевшимися уже недовольными «Уууу», однако всего этого для Саши теперь не существовало. Гул и гам еле просачивались сквозь сознание, будто заблокированные шумоподавлением.
В центре повисли четыре направленных во все стороны больших экрана, на которых отображались таймеры.